Уругумская сталь

По главной улице, за которой наиболее пристально наблюдал трижды посвященный, ринулось большинство лисов, пировавших во дворце – человек пятьдесят. Они бежали нестройной толпой, и когда увидели шагающий им навстречу строй извергов-копейщиков, на мгновение остановились. Задние напирали на притормозивших передних, не понимая, чем вызвана задержка, а передние, оценив ситуацию и увидев действующий против них отряд, бросали оружие, поворачиваясь к миру звериными гранями. Скоро на остановившуюся шеренгу извергов уже неслось несколько десятков разъяренных медведей, лисов, волков, а над улицей, опережая всех, стремительно летели четверо крупных соколов!

Бросившиеся в атаку оборотни не слышали предупредительных криков многоликих, отступавших перед шеренгами извергов. Первыми к месту схватки должны были подоспеть соколы, но когда до поблескивающих наконечниками копий шеренг оставалось всего пара десятков метров, позади них защелкали луки и через минуту все четыре птицы были сбиты! Однако зрелище поверженных летунов не остановило остальных, не заставило хотя бы попробовать понять, что же произошло. Привычка, считать себя неуязвимыми для любого оружия этого Мира, сыграла с оборотнями злую шутку. Они навалились на остановившуюся шеренгу извергов рычащей, готовой смести все на своем пути, массой и…

И началась бойня!!

Каждый тычок страшных в своей убийственной силе копий приносил смерть! Лисы, медведи, волки падали на мостовую, чтобы уже никогда не подняться, но на их место рвались новые и новые. Рвались, словно в некоем ослеплении, словно не замечая бесполезной, бессмысленной смерти своих предшественников… И гибли… гибли… гибли!..

Меньше десятка многоликих откатились назад, ошеломленные и раздавленные собственной беспомощностью!

Они вернулись в человеческий облик и несколько десятков секунд стояли неподвижно, обнаженные и растерянные, не зная, что им предпринять, пока, наконец, не бросились назад, к сброшенной одежде и оставленному оружию!

А извержачьи шеренги, словно некий, умело управляемый твердой рукой механизм, снова пришли в действие. Две шеренги, выставив перед собой свои смертоносные копья, опять двинулись вперед, выдавливая многоликих из улицы на площадь. И оборотни отступали перед этим, ощетинившимся поблескивающими остриями поршнем!

Трижды посвященный на несколько секунд оторвался от этого невозможного, завораживающего своей невероятностью зрелища, чтобы бросить быстрый взгляд на другие улицы, выходящие на дворцовую площадь. Там происходило то же самое, правда, на этих трех улицах перед продвигающимися вперед извергами пятились всего по пять-десять оборотней. Остин понял, что сопротивление лис практически сломлено! Вожаку стаи предстояло сделать выбор – умереть вместе со своей стаей или, собрав остаток своих сородичей, попытаться бежать. Впрочем, трижды посвященный не был уверен, что хоть кому-то из лис удастся вырваться их беспощадного капкана, в который они угодили! Значит, пора было подумать о себе.

Остин отрешился от втягивавшего его в себя города, открыл глаза и обернулся. Позади него стояли все, кто приехал вместе с ним в Верну – все шестнадцать человек. За ними маячили трое бойцов из лис – его почетный эскорт. Он поманил рукой командира эскорта, и, когда молодой человек подошел ближе, сказал:

– Мне больше не нужна ваша помощь и опека. Ступайте к своему вожаку, он сейчас нуждается в вас больше, нежели я.

На лице юноши отразилось растерянное недоумение, но трижды посвященный не дал ему возможности задать вопрос. С некоторым напором он повторил:

– Немедленно ступайте к князю и передайте, что я лично отправил вашу тройку к нему!

Парень проглотил вертевшийся на губах вопрос, молча кивнул и, развернувшись, направился к выходу с башенной площадки. Двое других, поняв все без слов, присоединились к своему командиру.

Как только лисы скрылись на лестнице, ведущей вниз, Остин снова посмотрел на своих людей. За троих, сопровождавших его, учеников, уже прошедших по два посвящения, он не боялся – их он сможет вывести из обезумевшего города, о них даже можно было ожидать определенной помощи. Троих извергов – повара, и двух слуг можно было, пожалуй, оставить во дворце, вряд ли кто станет потом разбираться, кому они служили. Если они не вернуться в университет, потеря будет невелика. Но вот остальные – десять… Это была его охрана, стражники Совета, опытные воины, мастера меча, которых отбирали в стаях очень тщательно. Оставлять их было нельзя, судя по тому, что видел на улицах города Остин, они наверняка погибнут либо задавленные массой извергов, либо от неведомого пока извержачьего оружия, и это будет невосполнимая потеря для университета.

Трижды посвященный, незаметно для своих людей вздохнул, у него, судя по всему, оставался единственный способ выбраться из ставшей западней Верны, но это было очень тяжело… Неимоверно тяжело!