Урук-хай, или Путешествие Туда...

Это было первое, что я услышал, когда из Водяного зала мы опять вышли в каргхана. Песня доносилась издалека, отголоски её катились по залу, дробились, мешали друг другу, и было не понятно, кто же и где поёт. Я даже подумал, что попал под действие новых чар, но остальные стояли рядом и так же напряжённо, как и я, прислушивались.

«Запомни, брат, запомни, брат,
Запомни, брат,
Приди назад, приди назад,
Приди живым назад.
В игре со смертью прост закон,
Нам жизни бросили на кон
И отказали в праве погибать.
Пусть что угодно говорят,
Обязан ты прийти назад,
Чтоб кто-то мог вперёд шагать.
Запомни, брат…
Но на войне, как на войне,
И наша жизнь здесь не в цене,
Нам не всегда придётся выбирать.
Когда тебе наступит срок,
Ты должен вспомнить свой зарок,
Нам дан приказ. Не умирать!
Запомни, брат…
В крови лицо и пот на лбу,
Роптать не надо на судьбу,
И пусть над головой вороний грай.
Но шепчет на ухо трава,
Что не бывает смерть права,
Держись, браток, держись, не умирай!
Запомни, брат…
Жаль, наши матери не спят,
Уже который год подряд,
И жёны плачут, вспоминая нас,
Но мы когда-нибудь придём,
Мы смерть свою переживём,
У нас на возвращенье есть приказ!
Запомни, брат…»

Последний припев гремел уже под сводами каргханы. «Так же не бывает… – растерянно прошептал Гхажш, глядя на приближающихся к нам певцов. – Так же не бывает».

Отряд, распевавший бравую песню, замер в четырёх шагах от нас. От него отделился коренастый, невысокий крепыш, сделал ещё два шага и сказал: «Привет, шагхрат! Быстро бегаешь. Едва догнали».

– Так же не бывает, – повторил Гхажш. – Не бывает же… Это ты, Турогх? Ты живой?

– А что? – рассмеялся Турогх. – Я на покойника похож?

– Можешь ребят спросить, – он кивнул на замерший строй. – Они тебе скажут, что с утра я был живой и с тех пор ещё не умирал.

– Ребят? – всё так же растерянно Гхажш посмотрел на стоящих в строю. – Да откуда вы здесь взялись?

– Из Гхазатбуурза пришли, – спокойно сообщил Турогх. – Когда ты «россыпь» в пещере свистнул, мы разбежались. Потом тех, кто на западном склоне вышел, я собрал. И двинули на север, в Гхазатбуурз. Думал, что там пройдём и на юг спустимся, тебя найдём. Только вслед за нами в Гхазатбуурз бородатые пришли. Сотен пять. Едва пятки нам не оттоптали. Их там и не ждал никто. Да ещё и роханцы пешие с ними. Пришлось нам там повоевать маленько. Потом гхазатбуурзовцы с восточного склона народ подтянули. Бородатым карту подкинули, ход на нижние ярусы, к мифрилу. Они сразу про людей позабыли. И чего они в этом мифриле нашли? Когда бородатые людей бросили, тех обратно на поверхность выбили. Кто уцелел, понятное дело. Гхазатбуурзовцы в пещерах не хуже любого бородатого воюют. А потом мы ушли. На юг нам пробиться не удалось. Там, в степи, «медведи» с конеедами режутся. «Медведи» у слияния Серебряни и Великой реки бургх построили. Всем бургхам бургх, я тебе скажу. Вот конееды его и осаждают. Народу у них там тысяч десять.

– Зачем? – удивился Гхажш. – Они же конные, шли бы себе на Каррок, кто их догонит.

– Ага, – согласился Турогх. – Их никто и не догоняет. Они сначала и двинулись на Каррок. А «медведи» вместо того, чтобы за конниками гоняться, через Серебрянь переправились и на Эдорас пошли. Конники – назад, «медведи» – в свой бургх. Так и сидят с тех пор.

– А вы как прошли?

– Мы крюк по северу сделали. Там гундабадцы у «медведей» под шумок северный перевал отбили. Пока эсгаротцы Каррок осаждали.

– Взяли?

– Куда там! Но пожгли изрядно. А потом «медведи» озлились и так им всыпали… До Чёрной пущи гнали. Мы как раз по опушке проходили, едва не попали в эту резню. Пришли к огхрам на остров, а ты уже ушёл. Ну мы за тобой, вдогонку. Только здесь и догнали.

– В деревне были?

– Были. Как раз Око загорелось. Там про вас уже песни сложили.

– Парней сколько у тебя?

– Мои почти все, Урагховых кое-кого нашли на восточном склоне да ещё народом обросли по дороге. Семьдесят шесть клинков, считая меня.

– Ну… – Гхажш развёл руками, сделал шаг вперёд и крепко обнял Турогха. – Я же думал, вы все погибли.

– Да ты что, шагхрат, – засмеялся Турогх. – Ты же сам нас учил, что сдохнуть любой дурак может, а нам надо выжить и дело сделать. Вот они мы. Приказывай.