Урусут

Путешественник встал напротив двери, Вера Александровна вышла из гостиной, но к нему приближаться не спешила. В замке раз, другой, провернулся ключ, и в квартиру спиной вперед пробралась девочка-одуванчик – с косичками-колечками, бантиком и пионерским галстуком. Бросив ранец на пол, она развернулась и только тут увидела визитера. Долгую минуту она всматривалась в него, хлопая длиннющими ресницами. Вдруг в два прыжка она оказалась рядом, повисла на его шее и закричала:

– Олежка, я знала! Олежка, я знала, что ты меня найдешь! Я знала! – и принялась целовать его в щеки, волосы, шею.

Слезы из ее глаз текли рекой, а он гладил ее по голове – очень мешали замысловатые косички с бантами – и все повторял, как ему казалось, шепотом:

– Все кончилось, мы живы, мы спаслись, мы живы, я здесь, ты видишь, все будет хорошо…

Остолбеневшая Вера Александровна, наконец, обрела дар речи:

– Какой Шекспир! Какие страсти! «Дружеские отношения» у них, видите ли! Да тут и Гете, и Гейне, и Шиллер!

Вытирая мигом рассопливившийся нос, Марина повернулась к ней и прокричала:

– Ну бабушка! Ну это же совсем другое! Ты просто ничего не понимаешь!

– Конечно, не понимаю, – округлила она глаза. – Да, приходила и ко мне первая любовь. Но мне, друзья, тогда исполнилось все-таки семнадцать! А в двенадцать подобные страсти-мордасти! Я шокирована. Быстро в ванную приводить себя в порядок! Никуда твой дружок не денется.

– У-у-у! – напоследок всхлипнула Горячева и помчалась выполнять приказ.

– А ты, Ромео, за стол давай. Бродский-Набоков, гляди-ка…

Олег чувствовал, что на душе похорошело, а на лице посветлело. В это лицо внимательно всматривалась актриса и пыталась понять смысл происходящего. Вскоре выбежала счастливая Марина и вновь бросилась Белому Лбу на шею.

– Марина Анатольевна! – закричала хозяйка. – При бабушке! Где твой стыд!

– Бабуль, – девчонка повернулась и тут же чмокнула свою родственницу в щеку. – Пойми – это не то, что ты думаешь. Это радость от встречи старого друга, про которого думала, что его уже нет в живых. Понимаешь?

– Ну вы даете, – Вера Александровна отерла лоб платком. – Когда вы только успели накуролесить до такого?

– Мы познакомились прошлым летом в Артеке, – и Горячева толкнула Олега под столом ногой.

Он кивнул.

– Переписывались, – продолжила сочинять Марина.

– Это через Наташку? – усмехнулась бабушка. – Через ее адрес? Чтобы я писем не читала? Да я бы и в руки не взяла, вы что!

Белолобов был уверен в обратном.

– А потом, – Марина сделала страшное лицо, – письма перестали приходить, и сразу прошел слух, что он… ну… разбился!

– На Кавказе, – уточнил Олег.

– И вот он, ни с того, ни с сего – здесь! Конечно, я обрадовалась! Теперь понятно?

– Понятно, – с облегчением вздохнула Вера Александровна. – Сделал сюрприз. Чуть до инфаркта ребенка не довел. Да и меня заодно.

Белый Лоб решил посеять на будущее доброе семя.

– А любит она, если это вас так беспокоит, другого. Я не ревную, потому что соперник объективно очень достойный. Редкий набор лучших человеческих качеств.

Марина закатила глаза к потолку и ущипнула его под столом, хозяйка открыла рот.

– Мы пойдем, пройдемся, нам поговорить надо, – обратилась Горячева к бабушке.

– А он тебя не украдет? – неловко пошутила Вера Александровна. – Может, только для отвода глаз объявил, что не ревнует? А сам – на коня и в горы?

– Я вам портфель в залог оставлю, – показал на свою ношу Олег.

– На что мне твой портфель?

– Я в Питер еще и по другим делам. А там – деньги, документы…

– Деловой… – процедила сквозь зубы хозяйка. – Один час, не больше! А я пока обед приготовлю. – И все более и более сердито: – Праздничный. В честь дорогого гостя. Яви… – тут природный такт все же заставил остановиться, но Белый Лоб с удовольствием продолжил:

– Явился – не запылился. Как снег на голову. Незваный гость хуже…

Марина уже выталкивала его за дверь.

– Не дразни бабушку! – зашептала она на площадке.

– Ты тоже не будь на побегушках. А то так и не отпустит к своему Андрею.

Они, держась за руки, сбежали по лестнице. Двор – пустой.

– Олег! – закричала девчонка. – Мы живы! Черт, мы живы! И что это было? – потянув его за руку, она приблизила лицо друга к своему.

– Незнакомый науке способ изменения пространства и времени. Думаю, еще не один адронный коллайдер придется построить, чтобы понять хоть тысячную долю того, что мы испытали.

Она тащила его за руку вдоль улицы Восстания.

– А мы куда? – спросил он.

– В Таврический сад. Там хоть скамейки есть.

– Ха! Я уж там сегодня гулял.

– Мы же не гулять идем, а разговаривать. А больше негде. Слушай! Я очнулась в темноте! Где – не понимаю! И давай орать! А тут вбегает бабуля – ну, я думаю, уже на том свете, и давай орать еще пуще!

– Аналогичная ситуация.

– День я проплакала – не понимала, что делать. А теперь я счастлива! Это же чудо – начать жизнь заново, и по-другому, совсем по-другому прожить свои лучшие тридцать лет! Спасибо, Господи, за шанс, спасибо!

Последнее она прокричала так громко, что кумачовые прохожие оглянулись.