Усадьба Грилла

После исполненной одной из юных дам блистательной симфонии, в которой рулады и переливы тридцать вторых в tempo prestissimo {в самом быстром темпе (ит., муз.).} составляли главную прелесть, мистер Принс осведомился у мисс Тополь, довольна ли она.

Мисс Тополь:

- Я восхищена великолепной ловкостью рук; но что же должна выражать пиеса?

Мистер Принс:

- Приятно сознавать, что такая виртуозность возможна; однако, достигая в искусстве предела сложности, впору снова стремиться к природе и простоте.

Мисс Тополь:

- Бывает, сложность исполнения как нельзя лучше передает замысел автора. Бурные чувства для Рубини {120} неотделимы были от излишеств формы, и музыка Доницетти счастливо помогала его таланту. Никогда не испытывала я такого восторга, как тогда, когда он пел “Tu che al ciel spiegasti l’ali” {Ты сложила крылья в небе {121} (ит.).}.

Мистер Принс:

- Неужто Доничетти вы ставите выше Моцарта?

Мисс Тополь:

- О, разумеется, нет. Никто, как он, не умел вдохновить певца, подобного Рубини, бурной выразительностью музыки; и тут он непревзойден. Но в музыке, для которой вовсе не надобен такой певец, для которой потребна лишь простая правильность исполнения, чтобы все поняли совершенство мелодии, гармонии и выразительности, - в такой музыке некого поставить рядом с Моцартом. Разве Бетховена: “Фиделио” - единственная его опера. Но что за опера! Какой дивный переход тональности, когда Леонора бросается между мужем и Пицарро! И снова как меняется тональность с переменой сцены, когда из узилища мы попадаем в бальную залу! Какая нежность в любви, какая мощь в торжестве и какая изобретательность сопровожденья, как совершенно сочетается басовый поток с безупречной гармонией главной темы!

Мистер Принс:

- А что скажете вы о Гайдне?

Мисс Тополь:

- Гайдн не писал опер, а ведь всеми познаниями моими в музыке я обязана итальянской сцене. Но творения его драматичны. Несравненная гармония согласна с мелодией совершенной. В простых, прямо к сердцу идущих балладах своих он, быть может, непревзойден и единствен. Помните? - да это каждый помнит - “Мать мне велела косу плесть” - какое изящество в первой части и трогательность полутонов во второй; если петь это с верным чувством и выражением, по мне тут вообще никакого аккомпанемента не надобно.

Мистер Принс:

- В балладах есть прелесть и трогательность чувства, которые всегда будут пленять всех тех, от кого прихоти моды не заслоняют естественных требований натуры {Брейем {122} что-то такое говорил Парламентскому комитету по делам театров в 1832 году. (Примеч. автора).}.

Мисс Тополь:

- Странно, однако, до чего же часто эти прихоти заслоняют все требования натуры, и не в одной только музыке.

“Ну не удивительно ли, - размышлял его преподобие, - единственная старуха в комнате и именно к ней устремил свой интерес мой юный друг?”

Но здесь ухо его юного друга поразили несколько простых нот, он встал с дивана и направился к певице. Отец Опимиан поспешил занять его место, дабы отрезать ему путь к отступлению.

Мисс Грилл, искусная во всех видах музыки, особенно любила баллады, вот и теперь она запела балладу.

Серый скакун {*}

Мой дядя прельстился невестой моей,

Отец ее продал за деньги, злодей!

Забрали, смеясь, моего скакуна,

Чтоб в церковь на нем гарцевала она.

Есть тропка укромная там, где валун.

Которую знаем лишь я да скакун.

Как часто спешили мы этим путем,

Чтоб милой поведать о чувстве моем!

Ты, друг мой надежный, поймешь без словес -

Ведь в церковь дорога лежит через лес.

Невеста верна мне, а нюх твой хорош -

Дорогу домой без труда ты найдешь!

Всю ночь пировали, но встали чуть свет.

Возница дремал, не предчувствуя бед.

Рванулся скакун и простился с толпой,

Как ветер понесся знакомой тропой.

Вот кто-то погнался, похмелье кляня,

Запутался в чаще, свалился с коня.

Другие дремали - вини не вини,

Невесты близ храма хватились они.

А рыцарь смотрел - не мелькнет ли фата,

И мост был опущен, открыты врата.

И вот он невесту завидел вдали -

Друг верный летел, не касаясь земли.

Упала решетка, и поднят был мост.

Венчанья обряд был и краток и прост.

И вот показался кортеж у ворот -

Кольцом со стены рыцарь знак подает.

“Эх, поздно!” - шипела похмельная рать.

А рыцарь промолвил: “К чему враждовать?”

Смирилися старцы - впустил их жених,

И подняли кубки за молодых!

{* Основана на Le vair Palefroi; среди фаблио, опубликованных Барбазаном. (Примеч. автора).}

Мистер Принс выслушал балладу с очевидным удовольствием. Потом он повернулся и направился было к дивану, но, найдя свое место занятым, изобразил такое разочарование, что его преподобию сделалось просто смешно.

“В самом деле, - подумал отец Опимиан, - не влюблен же он в старую деву”.

Мисс Грилл меж тем уступила место другой барышне, и та в свою очередь спела балладу, но совсем иного толка.

Возраст и любовь

Средь трав, в цветущем первоцвете,

Детьми играли мы давно,

Смеясь, забыв о всем на свете,

Венки плели, и - как чудно! -

Мне было шесть, тебе - четыре,

Цветы сбирая все подряд,

Бродили в вересковом мире -

Да, шесть десятков лет назад!

Ты стала милою девицей.

Пылала первая любовь,

И дни летели, словно птицы,