Усадьба леди Анны

Гостье была отведена самая большая и удобная комната в шато де Мёрль. Даже стекла в окнах были настоящие и ковер на полу поражал великолепием. Его прислали из личных покоев дофина: сам Луи-Филипп изредка ночевал здесь!

Герцогиня ждала пожилую баронессу, готовясь к разговору.

-- Присаживайтесь, мадам де Мёрль. У меня есть к вам просьба.

-- Я постараюсь, ваша светлость, выполнить любое ваше желание.

Герцогиня помолчала и со вздохом призналась:

-- Меня беспокоит моя одежда, мадам. Она… Понимаете, она дорогая и красивая, но здесь, у вас, во Франкии, смотрится несколько нелепо.

-- Я могу порекомендовать вам прекрасную портниху, – осторожно заговорила баронесса.

-- Думаю, это не совсем то, что мне нужно.

Анна прекрасно знала, сколько здесь стоят качественные ткани. Не зря же она несколько раз просила донну Мариэтту показать счета. Сейчас она внимательно смотрела на мадам, пытаясь понять, заинтересует ее предложение хозяйку замка или нет:

-- Я не хочу везти с собой лишний груз. Думаю, я вполне найду портниху и там, в Первансе. Я хотела бы подарить эти платья… часть из них какой-нибудь милой даме, согласной изредка выполнять мои поручения.

Баронесса заволновалась. Конечно, их эспанская мода нелепа и помпезна, они закоснели в правилах этикета и не меняются уже почти сотню лет… Но знаменитый касталенский шелк! Ему цены нет! А платья, изготовленные там, смело можно распороть и использовать для пошива элегантных туалетов. Если только…

-- Какие поручения, ваша светлость? Я, возможно, вполне могла бы…

-- Умные люди всегда смогут договориться, госпожа баронесса, – герцогиня ласково улыбнулась взбудораженной мадам и позвала: -- Бертин, зайди ко мне.

Только сейчас мадам де Мёрль заметила два огромных сундука, стоящих у входа в комнату. Камеристка герцогини, темноволосая и невозмутимая, начала выкладывать на застеленную покрывалом кровать одежду.

Баронесса с трудом удерживалась, чтобы не захлопать в ладоши от восторга: «Черное – точно касталенский шелк! Второе – шелковый бархат и золотая вышивка! А вот это фиолетовое, кажется, уже лионский шелк и ангальские кружева! С ума сойти! А из этого выйдет роскошный камзол для Франца. Все соседи, даже Шароли, умрут от зависти! Этакое богатство… Шесть, целых шесть! Хоть бы не передумала, хоть бы не передумала, хоть бы…»

Держать себя в руках было трудно, но за госпожой Мёрль стоял большой жизненный опыт. Чуть потупясь, чтобы приглушить жадный блеск глаз, она, нежно погладив роскошную меховую отделку одного из платьев, спросила:

-- Так какие поручения, ваша светлость?

«Кто владеет информацией, тот владеет миром». Эту простую истину Анна знала прекрасно, потому просьба ее была именно такой:

-- Вы живете достаточно близко от Парижеля, мадам. Я хотела бы раз в месяц получать от вас письмо. О, даже просто дружеская болтовня для провинциальной жительницы будет бесценна! Сведения о дворе, о короле и дофине. Просто дамские сплетни, ничего более. Если там окажутся сведения о моем муже… тем лучше. Вы же понимаете, мадам, я умею быть благодарной.

Завтрак протекал гораздо более весело. Если не считать недовольной мадам Трюффе, остальные участники довольно дружелюбно болтали. Баронесса была в прекрасном настроении, а барон, хоть и не понимал причин, радовался за жену.

Карета была уже подана, и перед самым выходом, проследив, как мадам де Мёрль лично вручает корзинку пирожных Бертине, герцогиня протянула баронессе небольшой сверточек шелка:

-- Это маленький знак моей благодарности за ваш прием, дорогая мадам. Надеюсь, безделушка вам понравится.

На ладони баронессы, покрытой шелковым платочком, лежал роскошный эгрет из золота и сапфиров, с кокетливым белым султанчиком.*

«Конечно, эгреты уже не носят каждый день, только на официальные приемы, но какая выйдет брошка!» -- глаза мадам Мёрль увлажнились, и она клятвенно пообещала себе писать герцогине так часто, как сможет.

Не слушая ворчания мадам Трюффе, Анна распахнула не только плотные шторы, но и открыла само окно, опустив стекло вниз при помощи хитро устроенного рычажка. Пейзажи за окном, щедро залитые прохладным осенним солнцем, выглядели вполне очаровательно.

Конечно, силы дорога выматывала. Чем дальше от столицы, тем проще была и одежда хозяев разнообразных замков и шато, где они останавливались. Тем провинциальнее и нуднее становились разговоры за столом. Скромнее и плотнее блюда на столе, скучнее пейзажи за окном. На вторую неделю зарядили дожди, и Анна мечтала доехать уже хоть куда-нибудь.

К концу третьей недели она, наконец-то, услышала:

-- Это провинция Перванс, ваша светлость. Вот эта деревня – первая, – За дорогу мадам Трюффе так и не смягчилась. Она все еще пыталась давить на Анну, споря даже в мелочах. Только вот герцогиня, помня об эспанской жизни, мало обращала внимания на требования мадам, доводя ту до белого каления.

Утешала себя почтенная вдова тем, что все деньги находятся у нее. Доходы с земель тоже будет получать она и при первой возможности сумеет четко расставит акценты.