Усадьба ожившего мрака

– Взял бы вас себе в помощники, любезный, – отозвался Тимофей Иванович. – Вы поразительно точно для обывателя оценили состояние пациента. Да, ваш сын стабилизировался. И с добытыми вами препаратами у меня появилась надежда на благополучный исход. Думаю, ему даже не понадобится повторное переливание крови.

– Это хорошо. Спасибо, доктор! – Дядя Гриша встал с коленей, посмотрел на Севу, сказал шепотом: – Выйдем, Всеволод. Разговор есть.

Они тихонько протиснулись мимо увлеченно перебирающего лекарства доктора, вышли во двор, где закуривал очередную папиросу Влас Петрович.

– Что? – спросил Сева нетерпеливо. – Вы что-то видели?

– Видели, – дядя Гриша кивнул. – Еще одного упыря прямо в городе.

– Я не понимаю…

Сева и в самом деле не понимал, откуда взялось столько упырей. Ему думалось, что всех созданных старой ведьмой они убили еще неделю назад, а потом столкнулись на поляне с бывшими односельчанами Митяя: мужиками, бабами, детьми… Откуда они взялись? Кому потребовалось их создавать?

– Фон Клейст? – выдвинул он единственно логичное предположение.

– Зачем ему? – Дядя Гриша пожал плечами. – Он упырь, но не дурак. В первую очередь он должен думать о своей безопасности. А какая тут безопасность, когда по Гремучей лощине шастает столько нежити?! Пойдут слухи, разговоры. Опять же, одно дело – гражданское население, и совсем другое – немецкие солдаты.

– Думали они о своих, когда половину гарнизона в овраге прикопали, – хмыкнул Влас Петрович. – Нет у этих тварей ничего святого.

– Святого точно нет, но чувство самосохранения быть должно. Особенно у фон Клейста. Этот выродок очень осторожен. Я своими собственными ушами слышал, как он с сестрицей ругался из-за этих… – Дядя Гриша замялся, быстро глянул на Власа Петровича, – из-за этих девочек. Из-за того, что она с ними творила, почти не таясь. Нет, это не его рук дело.

– Рук… – снова хмыкнул Влас Петрович.

А ведь и в самом деле, его изменила эта ночная вылазка, произошел в нем какой-то надлом. Из-за упыря? Так он их уже видел. Непонятно.

– Если не фон Клейст и не эта его гадина… – слово «гадина» он процедил сквозь стиснутые зубы с особой какой-то ненавистью. – Тогда должен быть кто-то еще. Этот их третий чокнутый брат, к примеру.

– Он мертв. – Дядя Гриша покачал головой.

– Ты лично видел его мертвым? – спросил Влас Петрович зло.

– Мне тетя Оля сказала. Фон Клейст убил его после того, как меня… – дядя Гриша осекся, так и не договорив.

– А если она ошиблась? Если не доглядела? – продолжал гнуть свое Влас Петрович.

– Не могла она не доглядеть, – сказал дядя Гриша твердо. – Я уверен.

– Ты, Гриня, может и уверен, а вот у меня есть сомнения. Понимаешь, работа у меня была такая – подвергать все сомнению и искать причастных к совершенному преступлению. Так вот я тебе сейчас как следователь говорю: есть кто-то еще, какой-то третий кровосос. И если это не фон Клейст и не та… сука, значит, остается только тот, с кого вся эта свистопляска началась. Как, говоришь, погиб Клаус фон Клейст?

– Порубили его, – сказал дядя Гриша, но как-то не слишком уверенно.

– Порубили. – Влас Петрович кивнул. – А где? Хотя бы приблизительно место преступления указать сможешь?

– Да я и точно могу. Наверное. Тетя Оля сказала, что пряталась в овраге, когда они сцепились. А оврагов там всего несколько. Ты что надумал, Влас Петрович? – спросил дядя Гриша и сощурился.

Севе вдруг показалось, что в темноте его глаза подсветились красным, не так, как у Горыныча, но похоже. Нет, показалось. Наверное, в них просто отразился огонек папиросы.

– Я надумал изучить место преступления и убедиться, что подозреваемый издох, как ты мне тут и толкуешь.

– И что это тебе даст? – спросил дядя Гриша. В голосе его слышалась нерешительность. Словно бы он уже и сам не доверял собственным словам.

– Исключим или добавим в список подозреваемых еще одного кровососа, – сказал Головин с мрачной решимостью. – Хреновый бы я был следователь, если бы хватался за первую попавшуюся версию.

– И когда пойдем… версии проверять? – спросил дядя Гриша мрачно.

– Я бы прямо сейчас и пошел, пока не рассвело.

– Я с вами! – Сева даже сделал шаг вперед, словно до этого его было плохо видно, а чтобы предупредить возражения, сказал: – Митяю уже легче, Тимофей Иванович за ним присмотрит. Ему даже кровь больше не надо переливать. А через несколько часов мы снова вернемся.

– Вернемся и раньше, если не будем дурью маяться, – проворчал дядя Гриша и посмотрел на Власа Петровича: – С дедом сам договаривайся. Как договоришься, догоняй. Мы пошли.

И пошел. Не дожидаясь ни Власа Петровича, ни Севу. Сева рванул следом. Может быть, получится поговорить о случившемся с Митяем без посторонних. Конечно Влас Петрович не совсем посторонний, но только дядя Гриша сумеет его понять. Или хотя бы поверить.

Поговорить наедине не получилось. Головин догнал их через пару минут.

– Договорился, но вернуться обещал к обеду. Так что действовать будем быстро.

– Уверен, товарищ командир? – Дядя Гриша глянул на него как-то странно и ускорил шаг.