Усадьба «Розель»

Ну вот. Значит, Миле показалось, что после случая в Анчупанах отношение Виктора к ней изменилось, стало более уважительным. Она определенно была ему не по душе. А Элина, эта красивая, приятная в общении, спокойная женщина, поразила девушку своим истинным отношением. Сколько негатива! И за что? Если ей не нравилось, что журналистка остановилась в этом доме, можно было с самого начала не убеждать ее остаться, а позволить переселиться в гостиницу. Какая же все-таки двуличная дама!

– А этот Олег приятнее нее, да? – снова раздался голос блондинки.

– Не знаю, по-моему, типичный ватник⁶.

«Еще бы Лалин понравился этому фашисту!» – подумала Мила. Виктор отвечал супруге без интереса, словно его занимало что-то другое, но нужно было поддержать жену. Раньше Мила не обращала внимания на его латышский акцент. Сын Айварса Эженовича говорил по-русски практически чисто, но характерный для латышей выговор все же периодически проскальзывал в его речи.

Мерзкие люди! Девушка передумала заходить, повернулась и пошла к себе.

Глава VII

Конфликт разгорелся как-то внезапно. Мила даже не поняла, с какого момента. Виктор опять сказал что-то оскорбительное на тему русских, или о войне… Она и не обратила внимания толком.

– Вы это сей час серьезно? Я, конечно, понимаю, что я гость в вашем доме… Но это не помешает мне набить тебе морду.

Олег сказал это так спокойно, холодно, чеканя каждое слово, что Миле сделалось не по себе.

– Тыуверен, что не наоборот? – осведомился Виктор.

Журналистка ощутила холодок страха. Не хватало еще, чтоб они подрались. Мила прекрасно знала, какая хорошая физическая подготовка у Олега, и она не была уверена, что Виктор в силах противостоять оперу.

– Виктор! – голос Айварса Эженовича прозвучал сейчас строго и отрывисто.

Юрьянс хмуро глядел на сына, стоя в дверях гостиной. На ужин все собрались именно здесь. После трапезы Айварс Эженович должен был срочно уехать.

– Хватит, молодые люди, – уже мягче произнес преподаватель, усаживаясь на свое место.

Мила впервые видела, чтобы он так строго говорил с сыном. И еще ей показалось, что во взгляде Виктора на отца проскользнула неприкрытая неприязнь.

– Ой, Айварс Эженович, я совсем забыла. Когда я только сюда приехала, ко мне заходила ваша соседка Анна, – спохватилась журналистка.

Она действительно до сих пор так и не рассказала об этом хозяевам.

– Да? Вот любопытная особа! – кажется, Юрьянса это мало удивило.

– Мне показалось, она ваша хорошая знакомая…

– Да у нас с ней когда-то роман был, – как нив чем не бывало, бросил мужчина.

«Он явно может похвастаться богатым прошлым истинного ловеласа», – подумала Мила. И то, как непосредственно он говорил о своих похождениях, забавляло девушку. Никто не придал значения появлению этой Анны. Видимо, та имела обыкновение вот так заглядывать по-соседски.

Кажется, эта болтовня немного разрядила обстановку. Однако журналистка рано радовалась. Всегда такая вежливая, улыбчивая и тактичная Элина от чего-то несколько изменила свое отношение к ней. По крайней мере, ей так казалось. Потому что женщина ни с того ни с сего завела беседу о замужестве и детях.

– Мила, вы же не замужем, да? Я все хотела спросить, почему.

Зеленые глаза блондинки неприятно сверлили журналистку. Интересно, что ожидают услышать на подобный вопрос те, кто его задает? Что им начнут изливать душу? Что на самом деле станут откровенничать?

– Так вышло, – пожала плечами девушка.

Олег в это время молчал.

– Плохо, что до сих пор деток нет, – вздохнула Элина, словно Миле было уже, по меньшей мере, лет сорок. – Дети – это такое счастье.

Никто, кроме нее и Олега, не знал, что в двадцать два года она потеряла ребенка. Их с Олегом ребенка… Даже родители Лалина. Выкидыш случился на таком сроке, что они еще не успели никому сказать. Мила тогда готовилась к защите диплома. Переживания, нервы, бессонные ночи. Быть может, это и повлияло. С тех пор Мила терпеть не могла данную тему. И сейчас она отвела глаза от прямого взгляда Элины, словно была в чем-то виновата. Хотелось крикнуть: «Какое тебе дело!» Милу даже оскорбил этот жалеющий ее взгляд жены Виктора. Будто она не полноценная какая-то. С чего бы сия мегера такой разговор завела, да еще и словно специально при мужчинах?

Сгладил неловкость опять же Айварс Эженович.

– Оно вам надо, Милочка? Гуляйте, пока молодая. А то потом вырастет вот такой оболтус, – он кивнул в сторону, где сидели Виктор и Ивар.

Кого конкретно он имел в виду, не было понятно, поэтому на оболтуса никто не обиделся. Но настроение было безвозвратно испорчено. После этого Мила вышла во двор, обошла дом и села на скамейку под виноградом. Хотелось побыть одной и пожалеть себя. Иногда накатывали на нее неожиданные приступы меланхолии. Но побыть одной не удалось. Лалин слишком хорошо ее знал, понял, что творится у нее на душе, поэтому пошел следом. Когда его высокий силуэт появился на тропинке, Мила сделала вид что смотрит совершенно в другую сторону. Думала, сейчас начнет сочувствовать, успокаивать, и она разрыдается. Но он сел рядом и сказал:

– Так зачем ты стащила у меня письмо?