Усадьба «Розель»

– Милая, – старушка присела на лавку у ворот, и похлопала по растрескавшейся от времени древесине, приглашая девушку сесть рядом с собой. – Я же тут уже после замужества поселилась, в 1952 году. Девятнадцать лет мне было. Никакого врача не помню, хотя историй таких знаю немало. Я недалеко, в соседнем селе жила. Будете отсюда в Резекне возвращаться, по левой стороне увидите просеку, раньше там широкая дорога была, а теперь заросла. Вот аккурат там моя родная деревня и стояла. Наш дом богатый был, большой, а сейчас и не знаю, осталось от него что-то, или нет. Так вот немцы у нас были, да. Я помню их хорошо. В нашем доме несколько человек разместили. И вот что мне запомнилось. Немцы эти – хоть и культурная нация, а вели они себя совсем не культурно… Прямо за столом во время еды и рыгали, и воздух звучно портили, извиняюсь за подробности. Могли за порог выйти, присесть у ступенек и нагадить. Нас за людей не считали – это понятно. Но выходит, и друг друга вообще не уважали, что ли?

Старушка задумалась, щурясь на солнце, впервые за день показавшееся из-за туч, помолчала и продолжила:

– Но встречались среди них и хорошие люди. У моей матери тогда три сына младше меня было. Помню, сидит она в доме на лавке, младшего к себе прижала, а двое старших к ногам жмутся. Заваливается фашист, смеется, автоматом в них целится и говорит по-русски: «Мамка –бах, и маленькие – бах, бах, бах». Но в этот момент вошел офицер, как даст ему по морде, и по-немецки что-то гневно сказал. Тот сразу выскочил. Больше нас не трогали⁷.

–Жаль, что о враче вам ничего неизвестно, – вздохнула Мила.

Но тут к их беседе присоединилась еще одна пожилая женщина, до этого стоявшая чуть поодаль и молча слушавшая.

– Был врач, что бойцов наших прятал. Точно знаю. Летом 1944 года это случилось, как раз перед тем, как нас освободили. Доктора того нацисты расстреляли. А солдат, которых он прятал, убили полицаи. Правда, один, молодой такой, светленький капитан, спасся. И вроде даже потом вместе с беглыми военнопленными немецкий штаб пытался подорвать, что в поместье размещался.

Она мотнула головой куда-то в сторону.

– В усадьбе Розель? – уточнила Мила. Сердце забилось чаще.

– Ну да, там. Только потом пришли русские, и немцы отступили быстро. Что с тем солдатом стало, не знаю.

– А как звали капитана, не помните? – спросил Лалин, все это время с тоской на лице стоявший возле скамейки.

– Иван, кажется.

Иван – имя в ту пору очень распространенное, но кто знает, бать может, это Иван Лалин?

Больше ничего полезного женщины поведать им не смогли. Вторая рассказчица лишь показала дом на окраине деревни, где якобы жил расстрелянный доктор. Хотя домом те развалины назвать было трудно. Там, считай, один фундамент остался да печная труба. Двор зарос деревьями и бурьяном.

Далее молодые люди направились в вышеупомянутую усадьбу Розель. Для Милы-то она и являлась главным пунктом назначения в их путешествии, но Олег об этом пока не знал.

Усадьба была со всех сторон окружена деревьями, поэтому найти ее оказалось не так-то просто. Даже не верилось, что столь тихое, забытое людьми место находится всего лишь в двадцати километрах от Резекне.

Старый дом возник перед ними, что называется, внезапно. Словно деревья расступились, и открыли вид на поместье. Здание постройки начала позапрошлого века, а то и более раннего периода, нависало над ними каменной громадой. Оно немного походило на замок благодаря двум небольшим башенкам. Но, конечно, замком этот дом назвать было нельзя из-за его скромных размеров. Местами здание уже подверглось разрушению. Но в целом фасад выглядел почти так же, как и сто лет назад. И сейчас, в сером свете этогоненастного дня дом имел вид поистине пугающий. Мила взволнованно дышала, рассматривая главное здание бывшей барской усадьбы, практически осязая затхлый запах древности и тайны, скрытой здесь. Кто знает, что происходило в этом месте задолго до прихода немцев. Может, им удастся разгадать какую-то более старую загадку. Мила даже решила в будущем написать книгу о тайнах усадьбы. Эта идея теперь казалась ей грандиозным замыслом.

– Давай войдем внутрь! – журналистка, пребывая вне себя от радости, что наконец-то оказалась здесь, повисла у Олега на руке, словно ребенок, требующий конфету.

Удивительно, но дверь легко поддалась под нажимом. Внутри на первый взгляд было мало интересного – кое-где лежала одежда, посуда. Милу удивило большое количество довольно современной мебели и игрушек. В ящиках трюмо обнаружились несколько заколок и даже какие-то украшения. Кроме того, на растерзание времени были оставлены комнатные растения, уже, конечно, давно погибшие. Должно быть, это место имеет в округе жуткую репутацию, раз даже вполне новую и дорогую мебель не растащили.

Выход на лестницу, ведшую на второй этаж, был почему-то приперт добротным кожаным диваном. А посреди комнаты, раньше скорее всего считавшейся гостиной, стоял рояль. Самый настоящий черный рояль, конечно, выглядевший уже не так роскошно, как в свои лучшие времена.