Усадьба сумасшедших (сборник)

Владимир Лорченков Усадьба сумасшедших

Усадьба сумасшедших

Вступление

— Значит так, мальчики, тексты нужны сейчас. Срочно.

Замура приятно улыбается. Вид у нее, как у доброй провинциальной учительницы словесности: косы, нелепо выглядящие на голове тридцатипятилетней женщины, правда, они русые, эти косы, о, да, этого у нее не отнимешь, — белокурая бестия, — голубые, чуть на выкате, как у Крупской, глаза, юбка ниже колена – единственная длина, которую может позволить себе полная женщина, если у нее есть чувство меры, конечно, а оно у Замуры есть. Но внешность ее, согласно избитым канонам, обманчива. Замура – жесткая, неприятная сука. Такая, какой и должен быть редактор партийной газеты, да и вообще – редактор. Тем более, что партия эта – Демократическая – готовится к выборам, и в офисе газеты – предрождественская прямо-таки суета, толчея, и радостное ожидание праздника. Что положит Дед Мороз под елку: двадцать процентов голосов, или, того глядишь, тридцать? Рядом с Замурой – добрый полицейский Марчков. Был редактором «Советской Молдавии». Здесь он – ответственный секретарь. Раздает убогим те деньги, которые успевает спасти из загребущих рук Замуры.

— Писать будете прямо здесь, — чеканит она, а Марчков участливо спрашивает:

— Кофе с коньячком хотите?

Мы дружно киваем. Погода мерзкая, как же без коньячка? Пока кофе варят, — в штаб–квартире Демократической Партии растворимых суррогатов не бывает, — я тупо гляжу в монитор наборного компьютера. Ох уж эти южане… Как сделать сто пятьдесят строк интервью, если по ходу беседы кандидат мычал и блеял? Святая простота Гагауз Ери. Представитель нашей партии в этом благословенном крае понятия не имел, что делать с привезенными нами плакатами. Расклеивать? Ах, вот оно что…

Замура приносит кофе. Уловив мой растерянный взгляд, спрашивает:

— Тупица?

— Тупица, — вздыхаю я.

Подумав немного, — я даже отпить кофе не успел, хотя чашку и взял, — Замура решительно кивает:

— Выдумывайте. Через полчаса текст готов. Сергей – напарник (хотя это я – его напарник) – дописывает. Ему приходится хуже: интервьюируемый подонок бормотал что-то более вразумительное, поэтому выдумывать нельзя.

Если бы меня в тот день искали посредством спутника из космоса, картина получилась бы следующая. Голубоватый земной шар, подернутый дымкой облаков – резкое снижение – маленький клочок суши, ограниченный пунктирами (это границы) – Молдавия – резкое снижение – город, распустившийся известняком на холмах – Кишинев – толчея рынка – одноэтажное здание с евроремонтом – улица Кожокарилор 14 – кресло – я. Ботинки, позаимствованный папой офицером на воинском складе, светлые джинсы, черные и густые брови, неправильной формы нос, глубоко посаженые глаза, стрижка почти под ноль (снова вспомним папу – офицера). Ах, да – сатанинская усмешка. Дело в том, что пока вы разыскивали меня при помощи сверхсовременной техники, а потом рассматривали, я вспоминал о нашей агитационной поездке на юг.

Глава первая

Вполне возможно, что вы, читающий эти строки, не живете в Молдавии, и потому не знаете о том, что такое Гагаузия. Это не сорт вина. Напротив – Гагаузия сама может похвастаться бесчисленным множеством вин, винзаводов и виноградников. Итак, как вы уже догадались, Гагаузия – местность. Территория. Или, говоря языком официальным, – Автономия в составе Молдавии. До сих пор не выяснено происхождение гагаузов, как народа. По одной из версий, бывшей долгое время официальной, гагаузы – потомки турок, принявших христианство, и осевших на юге Молдавии. Позже гагаузские исследователи опровергли эту гипотезу при поддержке, чтобы не сказать — полном попустительстве властей автономии. Что не помешало им, властям, выбить безвозвратный кредит из турецкого правительства, на строительство водопровода (вода – вечная проблема юга, сыновей его – югов, и во имя, аминь…). Спекулируя на «братских» отношениях, конечно.

Среди достопримечательностей Гагаузии: вино, брынза, ишаки, как основное транспортное средство. Но с 19 мая 1997 года по 20 мая того же года число предметов гордости Автономии увеличилось, должно быть, на два. Список тогда выглядел следующим образом: вино, брынза, ишаки, я – Владимир Лорченков, и Сергей Чуриков.

Мы ехали по скверной гагаузской дороге в «Жигулях». Вел машину необычайно толстый активист Партии – ближе к концу поездки мы его раскусили, а Чуриков даже обматерил. Еще бы, ведь шофер не захотел остановиться у придорожного кафе на обратном пути, а мы были голодны. Но он-то, мать его, голоден не был! И потому не проявил должной любезности! Это потом. А сейчас мы едем, и я с восторгом тычу пальцем в ишака, бредущего нам навстречу. Ах, как хорошо, когда тебе семнадцать лет, дел по горло, и ты этому рад, и едешь туда, где никогда не был, да еще работаешь в предвыборном штабе (какая разница – в чьем?!).