Усадьба сумасшедших (сборник)

Пожалуй, я расскажу тебе еще об одном ярком эпизоде моей жизни. Когда мне исполнилось пятьдесят лет, я поехал на поезде к своим родителям. Был июнь. Стекло в моем купе было золотым из‑за солнечного света. Неожиданно в купе залетела муха. Она села на стекло. Я взял газету, свернул ее трубочкой и… нет, нет, мне всегда претило убивать живые существа, я всего лишь смахнул муху со стекла. Но, ужас, когда я отбросил ее, — а махнул я сильно, слишком сильно, муха отлетела по инерции к стене купе, а в этот момент вошел проводник. Он толкнул дверь, она открылась внутрь купе, и ударила по стенке, той самой стенке, к которой отлетела муха… И дверь расплющила муху! О, горе мне…»

— Ну, — теряя терпение, спрашиваю я, — и в чем же твой грех? Неужели эта муха была реинкарнацией мамы Терезы?

— Знай, что убив ее, я уничтожил Сына Божьего!

— Как?!

— Как объяснил мне адвокат, — а небесное судопроизводство не стоит на месте, и помимо обвинения там теперь есть и защита, — господь посылает сыновей своих не только к людям. Нам проповедовал Христос. На завоевание и укрепление позиций христианства в среде человечества ушло две тысячи лет. В 1678 году Господь, убедившись, что с людьми все движется в верном направлении, послал в Канаду бобра Эммануила Ганса фон Шпейхеля проповедовать христианство, как единственную истинную религию. За короткий срок этот красноречивый бобер обратил в христианство девяносто процентов своих собратьев. Конкурентов: посланника Яхве — бобра Абрахама Ш арона, посланника Мухаммеда — бобра Абдаллы ибн Малийяма, христианский бобер Эммануил сумел победить. Они пали от зубов своих разъяренных собратьев – христиан. Позже ученые по останкам животных сделали выводы о непонятной эпидемии – вспышке родового самоуничтожения канадских бобров. Посланник Будды – бобер Раджъявала Индир, уцелел лишь потому, что избрал принцип непротивления и спешно покинул Канаду. В 1789 году Господь послал проповедовать сородичам оленя Чаймыра, сокола Пилиуху, медведя Раджоведа, хомяка Грунзунла, попугая Рикки, носорога Абудаби, и многих других. И олень шел к стойбищу, хомяк – к норкам, а медведь – к берлогам, а сокол летел к скалам. И каждый обратил племена свои в христианскую веру. Только с мухами не получалось. Они, — закоренелые последовательницы зороастризма, — никак не желали внимать Евангелию (для каждого рода Господь писал отдельное). Так продолжалось до тех пор, пока внимание Создателя не обратила на себя муха Жжуз. Интеллигентная, одаренная особь, она с детства исповедовала христианскую религию, из‑за чего была постоянным объектом насмешек соплеменниц. Тогда Господь вдохнул в нее дар убеждения. Масть пошла, мухи крестились сотнями тысяч, Господь ликовал, а Жжуз проповедовал. Мухи стали почитать его как сына Божьего. И, конечно, они представляли себе Создателя в виде огромной сияющей мухи с золотыми крылами, серебряным брюшком и бирюзовыми лапками, усыпанными рубинами и алмазами.

… Ты, наверное, уже понял, что муха, которую я убил, была Жжузом. Самое трагичное – Жжуз должен был умереть, поддерживая легенду об искуплении. И его должен был кто‑то убить, как и других сыновей человеческих, орлиных, бобровых, тигриных и прочих. Таков замысел Создателя. Я же стал орудием в руках Его.

— Тогда почему ты, слепое орудие, – самый великий грешник на Земле? — спросил я.

— Видишь ли, Иуда тоже был орудием, но от расплаты его это не спасло. Да и после смерти Жжуза – прирожденного краснобая, обладавшего даром убеждения, — мухи постепенно отвернулись от христианства.

— Разве так уж важны Создателю миллионы мерзких, надоедливых насекомых, воняющих дерьмом?

— Увы, да. Дело в том, что самый великий Господь вселенной и всего сущего (а для Сущего Вселенная, как для тебя – муха) определяется по количеству приверженцев своей религии. Принимается в расчет живое создание. Один организм. Иными с ловами, по данной классификации сиамские близнецы, чьи задницы еще не распилил хирург – одна единица рейтинга. Но вернемся к мухам. Именно они могли бы поднять рейтинг нашего Господа до невиданных высот. Благодаря неустанной работе Жжуза, конечно…

Я вышел из комнаты, проклиная этого мерзавца – самого великого грешника на Земле и во всем Сущем. Щетина моя порыжела.

Глава тринадцатая