Усадьба

‑ Опозорить свое имя!

Миссис Пендайс еще сильнее прикусила губу.

‑ Что бы ни сделал Джордж, ‑ сказала она, ‑ я уверена, что он вел себя, как подобает джентльмену.

Злая улыбка искривила губы сквайра.

‑ Как это похоже на женщину!

Но улыбка тут же пропала. И оба лица опять выражали беспомощность и растерянность. Как люди, прожившие вместе век и не любящие друг друга истинной любовью, хотя они давно перестали это замечать, они испытали даже нечто вроде удивления, когда их интересы совпали. Пускаться в пререкания не было смысла. Это не спасет их сына.

‑ Я буду писать Джорджу, ‑ проговорил наконец мистер Пендайс. ‑ Я ничему не поверю, пока не получу от него ответа. Я полагаю, что он расскажет нам всю правду.

Голос его дрожал.

Миссис Пендайс поспешно сказала:

‑ Только ради бога, Хорэс, будь деликатен. Мальчик и без того страдает!

Ее кроткая душа, рожденная для мирного счастья, сейчас тоже страдала. В глазах стояли слезы. Но мистер Пендайс по дальнозоркости не замечал их. За время супружеской жизни этот дефект зрения все прогрессировал.

‑ Я напишу ему, что сочту нужным, ‑ сказал он. ‑ Понадобится срок, чтобы все обдумать, и пусть этот мерзавец не тешит себя мыслью, что я буду спешить.

Миссис Пендайс вытерла губы кружевным платочком.

‑ Ты дашь мне прочитать свое письмо? ‑ спросила она.

Сквайр взглянул на жену: она вся дрожала, ее лицо было белее полотна. Это еще больше раздосадовало его, но он ответил почти мягко:

‑ Это не женское дело, дорогая.

Миссис Пендайс шагнула к мужу, ее кроткое лицо выражало не свойственную ей решимость.

‑ Он мой сын, Хорэс, так же, как и твой.

Мистер Пендайс, поморщившись, отвернулся.

‑ Тебе незачем так расстраиваться, Марджори, я изберу самый правильный путь. Вы, женщины, легко теряете головы. Этот мерзавец лжет! Если же он не...

При этих словах спаньель Джон вышел из своего угла и замер на середине комнаты. Он стоял выгнувшись и печально поглядывал на хозяина.

‑ Это... это, ‑ сказал мистер Пендайс, ‑ это черт знает что!

И, как будто высказывая сочувствие от имени всех, чья судьба была связана с Уорстед Скайнесом, Джон завилял тем, что оставили ему от хвоста.

Миссис Пендайс подошла еще ближе.

‑ А если Джордж не согласится обещать то, что от него требуют в письме, как тогда, Хорэс?

Мистер Пендайс воззрился на жену.

‑ Не согласится обещать? Что обещать?

Миссис Пендайс протянула письмо.

‑ Обещать не видеться с ней.

Мистер Пендайс отвел ее руку с письмом в сторону.

‑ Я, во всяком случае, не стану плясать под дудку этого Белью! ‑ Затем, передумав, он добавил: ‑ Но и нельзя давать ему повода. Джордж должен обещать мне это.

Миссис Пендайс сжала губы.

‑ Ты думаешь, он согласится?

‑ Кто, я думаю, согласится? На что согласится? Почему ты не можешь выражаться яснее, Марджори? Если Джордж и в самом деле впутал нас в эту историю, он должен и вызволить нас.

Миссис Пендайс покраснела.

‑ Он не покинет ее в беде.

Сквайр рассердился:

‑ Покинет! Беда! Кто об этом говорит? Это все из‑за нее одной. Как ее можно жалеть, если она такое позволила себе! Не хочешь ли ты сказать, что он не согласится порвать с ней? Не такой уж он осел!

Миссис Пендайс сделала легкий жест, означавший для нее мольбу.

‑ О, Хорэс! Ты не понимаешь. Он любит ее!

Нижняя губа мистера Пендайса задрожала, что являлось признаком сильного душевного волнения.

Вся консервативная косность его характера, вся огромная, упорная вера в установленный порядок вещей, вся упрямая ненависть к новому и страх перед ним, беспредельная способность не понимать, которая с незапамятных времен сделала Хорэса Пендайса вершителем судеб своей страны, ‑ все это разом поднялось на дыбы в измученной душе мистера Пендайса.

‑ При чем тут это? ‑ гневно кричал он. ‑ Вы женщины! В вас нет ни капли здравого смысла! Романтичность, глупость, безнравственность я бог знает что еще! Ради всего святого перестань ты вбивать ему в голову свои дурацкие идеи!

Во время этой вспышки лицо миссис Пендайс оставалось неподвижным, только по дрожи ресниц можно было догадаться, как напряжен в ней каждый нерв. Вдруг миссис Пендайс зажала уши руками.

‑ О Хорэс! ‑ воскликнула она ‑ Осторожно!.. Бедный Джон!

Сквайр сгоряча всей тяжестью тела наступил на лапу спаньеля. Пес отчаянно завизжал. Мистер Пендайс присел на колени, взял отдавленную лапу.

‑ Черт бы побрал этого пса! Бедненький ты мой Джон! ‑ пробормотал он.

И две узкие, длинные головы на секунду приблизились одна к другой.

ГЛАВА V СВЯЩЕННИК И СКВАЙР

Усилия цивилизованного человека, с незапамятных времен направляемые на достижение устойчивого равновесия, завершились созданием усадьбы Уорстед Скайнес.