Усадьба

Точно так же, как вокруг наследственного принципа стоят Государство, Церковь, Закон, Филантропия, вокруг обеденного стола в Уорстед Скайнесе расположились сейчас сквайр, священник, мистер Парамор и Грегори Виджил, и никто из них не хотел начать разговор первым. Наконец мистер Парамор, вынув из кармана письмо Белью и ответ Джорджа, сколотые вместе и мирно терпящие соседство друг друга, вернул их сквайру:

‑ Дело, как я понимаю, обстоит следующим образом: Джордж отказывается с ней порвать, но он готов защищаться и отрицать все. Он ожидает, что я буду действовать именно в этом духе.

Взяв со стола вазочку, мистер Парамор опять принялся нюхать розу.

Мистер Пендайс нарушил молчание.

‑ Как джентльмен, ‑ начал он резким от волнения голосом, ‑ он, я полагаю, должен...

Грегори, натянуто улыбаясь, докончил:

‑ Лгать.

Мистер Пендайс мгновенно возразил:

‑ Дело не в этом, Виджил. Джордж вел себя возмутительно. Я не защищаю его, но если эта женщина хочет все отрицать, Джордж не может вести себя подло, ‑ во всяком случае, меня воспитали в таких правилах.

Грегори подпер рукой голову.

‑ Вся система никуда не годится... ‑ начал он.

Мистер Парамор вмешался:

‑ Давайте придерживаться фактов. Они и без системы достаточно неприятны.

Первый раз открыл рот священник:

‑ Я не знаю, что вы имеете в виду под системой, но, по‑моему, оба они, и этот мужчина и эта женщина, виноваты в том...

Грегори перебил его дрожащим от гнева голосом:

‑ Будьте так добры не называть миссис Белью "эта женщина"...

Священник вспыхнул:

‑ Как же прикажете называть ее?..

Мистер Пендайс голосом, которому несчастье придавало некоторое достоинство, проговорил:

‑ Господа, дело идет о чести моего дома.

Наступило еще более долгое молчание ‑ глаза мистера Парамора переходили с одного лица на другое, и губы, над розой, растянулись в улыбку.

‑ Я полагаю, Пендайс, ‑ наконец начал он, ‑ вы пригласили меня сюда, чтобы выслушать мое мнение. Так вот, не доводите дела до суда. Если в вашей власти что‑нибудь сделать, делайте. Если в вас говорит гордость, заставьте ее замолчать. Если вам мешает честность, забудьте ее. Между деликатностью и законом о разводе нет ни одной точки соприкосновения; между правдой и нашим законом о разводе нет ничего общего. Я повторяю: не доводите дела до суда. Пострадают все: и безвинный и виноватый; только безвинный пострадает больше, и никто не выиграет. Я пришел к такому выводу по зрелому размышлению. В иных обстоятельствах я, возможно, и посоветовал бы что‑нибудь иное. Но в этом случае, я повторяю, никто не выиграет. Надо сделать так, чтобы дело не дошло до суда. Не давайте пищи праздным языкам. Послушайтесь моего совета, напишите еще раз Джорджу, потребуйте с него обещание. Если он опять откажется, что ж, возьмемся тогда за Белью, попытаемся его припугнуть.

Мистер Пендайс слушал, не проронив ни слова: у него с давних пор сложилась привычка не перебивать мистера Парамора. Когда же Парамор кончил, сквайр поднял голову и сказал:

‑ Это все козни рыжего негодяя! Не понимаю, Виджил, для чего вы затеяли все это. Вы, верно, и навели его как‑нибудь на след.

Сквайр желчно поглядел на Грегори. Мистер Бартер тоже взглянул на него, ‑ в его взгляде был вызов и вместе некоторая пристыженность.

Грегори, смотревший перед тем, на свою нетронутую рюмку, поднял голову, ‑ лицо его было красно. Голосом, дрожащим от негодования и гнева, он заговорил, обращаясь к Парамору и стараясь избегать взгляда священника:

‑ Джордж не имеет права бросить женщину, которая доверилась ему; это будет подло, если хотите. Не мешайте им, пусть они живут вместе честно и открыто, пока не смогут стать мужем и женой. Почему вы все говорите так, будто вы озабочены только положением мужчины? Мы с вами должны защитить женщину!

Священник первый обрел дар речи.

‑ То, что вы говорите, сущая безнравственность, ‑ произнес он почти добродушно.

Мистер Пендайс встал.

‑ Стать ее мужем! ‑ воскликнул он. ‑ Да как вы... ведь хуже, страшнее этого... мы только думаем, как избежать этого! Мы на этой земле... отец сын... отец ‑ сын... из поколения в поколение.

‑ Тем более стыдно, ‑ кричал Грегори, ‑ что вы, потомок этого благородного рода, не можете встать на защиту женщины!

Мистер Парамор досадливо пожал плечами, взывая к его здравому смыслу:

‑ Во всем нужна золотая середина. Вы уверены, что миссис Белью нуждается в защите? Если нуждается, я с вами согласен. Только так ли это?

‑ Я даю слово, ‑ ответил Грегори.

Минуту мистер Парамор сидел, подперев рукой голову.

‑ Мне очень жаль, ‑ наконец сказал он, ‑ но я руководствуюсь своим собственным впечатлением.

Сквайр поднял голову:

‑ Если дела обернутся наихудшим образом, могу ли я лишить Джорджа наследства ‑ нашего родового поместья?

‑ Нет.

‑ Что? Нет... это... это... никуда не годится.

‑ Надо быть последовательным.

Сквайр глянул на него недоверчиво, затем быстро проговорил:

‑ Если я ничего не оставлю ему, кроме поместья, он скоро окажется нищим. Прошу прощения, господа. У вас у всех пустые рюмки! Я вовсе потерял голову.

Священник налил себе вина.