Усатый ага

Елизавета, повернувшись к мужу, сказала с упреком:

- Милый, нельзя так! Приглашаешь гостя, а сам опаздываешь. Я с трудом удержала его.

Шапоринский не стал извиняться, а отделался шуткой:

- Наш гость, наверно, жены боится. Азербайджанцы - верные мужья.

Елизавета на минуту вышла из комнаты - должно быть, распорядилась на кухне - и снова вернулась. Шапоринский говорил Усатому аге:

- Ты хороший работник, и я хочу, чтобы ты хорошо зарабатывал. Я умею ценить людей. И, пожалуйста, не думай, что я хочу тебя свести с пути истины. Наоборот. Как старший по возрасту, я хочу дать тебе несколько добрых советов. Прежде всего ты должен заботиться о материальном благосостоянии семьи. Я откровенно говорю тебе: все люди преследуют одну цель - как бы нажиться. Все к этому сводится. И каждый действует как может. Умные и ловкие достигают богатства, а те, кто ни к чему дельному не способны, мечтают о революции, о социализме, о равенстве. Но равенства никогда не было и быть не может. Люди-то все разные! Какое же, - к черту, равенство! Способный, расторопный человек всегда будет богатым, а слабый и ленивый - бедным.

Усатый ага слушал молча. Не так он представлял себе этот разговор. Он думал, что Шапоринский просто-напросто попробует его купить, а тот ударился в философию. "Ишь какие заходы делает! - думал Усатый ага. - О моей семье заботится, шкура!"

А Шапоринский между тем продолжал развивать "философию" наживы:

- Я думаю, во всем свете не найдется такого человека, который бы отказался от богатства и славы. Вот хоть бы эта ваша игра в "ханов". В течение трех дней ты был ханом, приказывал, а другие склоняли перед тобой головы. Сознайся: это доставляло тебе удовольствие? Несомненно, что так. Значит, власть и слава соблазнительны...

- Да, - твердо сказал Усатый ага, и Шапоринский в удивлении поднял брови. Он не ожидал такого ответа. - Но власть и слава должны приносить людям добро, а не зло.

Шапоринский рассмеялся.

- Никакая власть не может угодить всем людям. Одним от нее хорошо, другим - плохо. А слава всегда вызывает зависть..... Впрочем, я не хочу с тобой спорить. У меня к тебе одна просьба: не водись с Мустафой! Дружба с ним к добру не приведет. Вчера ночью на нашего полицейского напали пять человек и пытались его задушить. В полиции считают, что это подстроил Мустафа, и это, конечно, будет доказано. А тогда, сам понимаешь, Мустафа загремит кандалами на каторге. Не водись с ним. Он уже побывал в Сибири и не образумился, а ты - один из лучших работников на промысле. Я не хочу, чтобы на тебя падала тень Мустафы.

Усатый ага молчал. Лицо его было непроницаемо. Шапоринский истолковал его молчание по-своему и заключил свои уговоры такими словами:

- Я уже сказал в конторе, чтобы тебе прибавили жалованья...

Усатый ага отшатнулся на спинку кресла, как если бы Шапоринский ударил его по лбу. Он чуть не взорвался криком. Ах, если бы не интересы общего дела! Усатый ага не стал бы задумываться о своей судьбе, он избил бы этого коротконогого толстяка до полусмерти. Но надо было терпеть и молчать. Главное - не сорвать завтрашнюю забастовку, не помешать ей, не осложнить ее начало непредвиденными обстоятельствами. А уж когда начнется, тогда все пойдет своим чередом...

Усатый ага представил, как удивится завтра Шапоринский, когда узнает, что его нынешний "смирный" гость - один из руководителей забастовки! Молчать. Во что бы то ни стало молчать...

- Ну, дорогой, что скажешь? - вкрадчиво спрашивал между тем Шапоринский. - Состоится наша дружба? Рука руку моет, а обе руки - лицо, не правда ли?

Плюнуть бы в его толстую морду, двинуть бы кулаком в приплюснутый нос! А надо терпеть и притворяться. Так и Мустафа наказывал. Выговорить бы это проклятое слово "согласен" - и разговору конец, и уйти. Но язык сделался каменным, не подчинялся рассудку.

Служанка стала накрывать на стол. Аппетитный запах шашлыка наполнил комнату. Усатый ага давно уже не ел ничего вкусного, и у него засосало в желудке. Однако же, черт возьми, неужто он продаст свою пролетарскую гордость за шашлык?! Нет, лучше кусок черствого хлеба с сыром в доме друга, чем княжеский обед в доме врага!

А Шапоринский продолжал плести свою паутину:

- Твое молчание, друг, меня радует. Значит, согласен? Я знал, что ты не враг себе.

Усатый ага не вытерпел, вскочил с кресла.

- Что с вами? - вскрикнула госпожа.

- Мне плохо... Сердце... - И он непритворно застонал.

Ему и в самом деле было плохо. Не всякий мог выдержать то, что выдержал тут он.

Опечаленный Шапоринский что-то тихо сказал жене. Та метнулась из комнаты и через минуту вернулась с флаконом валерьянки. Сама накапала в стакан и трясущейся рукой подала Усатому аге. Он выпил, сказал "извините" и пошел к двери. Шапоринский вздыхал и приговаривал:

- Ах, как жаль, как жаль!

На улице Усатый ага вздохнул с облегчением. "Хорошо то, что хорошо кончается, - думал он. - Диву даюсь, как я не избил негодяя за его подлое предложение. Жалованье, видите ли, мне повысил! Он думает, что за деньги все купить может! Паразит! Вот завтра узнаешь, кто я такой!"