Ушаков

Несколько неожиданно для европейских политиков центр интересов крупнейших держав континента смещался все южнее и южнее к Средиземному морю. Бывшее некогда колыбелью для блистательных цивилизаций Азии, Европы, Африки – оно потеряло свое значение, как колыбель, вернее купель для этих цивилизаций. Его восточные и южные берега были подчинены несколько веков Османской империи. Было время, когда она полукольцом, как клещами, охватила Европу с запада и востока. Казалось, вот-вот Средиземное море станет озером турецких султанов. Но к концу XVIII века времена изменились. Мозаичное панно империи, состоящее из разноплеменных осколков, стало стремительно трескаться и распадаться. Второе (после Черного) море из турецкого превращалось в международное, где ходили флоты разных стран и где решались судьбы многих держав, династий и королевств. В Лондоне, Париже, Вене, Неаполе, Стамбуле, Петербурге все чаще и чаще обращали взоры к южной части Европы. Зазвучали непривычные для уха названия – Корфу, Анаконда, Абукир, Цериго, Китира. Противостоящие друг другу силы вытащили на морские волны сильнейшие флоты того времени. Затрепетал тут и «Юнион Джек», и республиканское цветное знамя Франции, и Андреевский флаг русских кораблей, неуступчиво зеленел с полумесяцем турецкий флаг, как тряпки трусливо обвисли неаполитанские вымпела, забились в порты флаги Испании и Венеции. С черным и темно-бордовым знамении рыскали вдоль побережий варварийские алжирские пираты и невесть каких национальностей корсары, выскакивающие из заросших кустами бухточек греческого Пелопоннеса, пещер Малой Азии. Не прочь были попиратствовать и мальтийские рыцари, чей восьмиугольный белый крест не был символом белой совести.

Вал войны катился в Средиземноморье с севера. Прежде чем она разразилась на море, боевые действия развернулись в Италии. Генерал Бонапарт стремительно, как все, что он делал еще весной 1796 года, разбил армию сардинского короля (Пьемонт), занял Милан и десятком энергичных ударов разгромил австрийцев. В 1796 году под фактическим управлением Франции были созданы республики: Транспаданская (Ломбардия) и Циспаданская (Болонья, Феррара, Реджо и Модена). В 1797 году движение Франции к югу продолжалось. Пало многовековое папское государство. В цитадели наместника Божьего, на земле возникла республика. Вершитель судеб миллионов, их духовный пастырь оказался мелким пленником республиканской Директории.

Сотню лет просуществовала Венеция. Казалось, макиавеллиевская изощренность ее правителей, накопленные за века хваткой торговли капиталы уберегут Республику Дожей от участи разбивавшихся вдребезги монархических держав. Но предусмотрительный ум генерала Бонапарта не мог оставить соперника на морских путях.

После соглашения, заключенного в 1797 году с Австрией в Леобене, коварный генерал предложил убийственный вариант для Венецианской республики: выступить против Австрии. В Венеции пытались сопротивляться такому диктату. Тогда генерал нашел предлог и двинул войска на республику аристократов. Много веков балансируя на волнах неспокойной жизни, сумевшая сохранить самостоятельность в отношениях с Портой, Австрией, Римом, Венеция пала под напором Бонапарта. А тот моментально приказал направить эскадру к Ионическим островам, в греческие владения Венеции, и высадить там десант. Эта дерзкая операция заставила заволноваться Селима III и Павла I, Фердинанда Неаполитанского и сэра Уильяма Питта – заносчивого английского премьера. Франция становилась опасным соседом Турции. Так пересеклись силовые линии истории в том месте Средиземноморья.

А там, в Ионическом и Адриатическом морях, именуемых тогда чаще Венецианским заливом, ожерельем вокруг материковой Греции протянулись острова Китира (Цериго – острова носили греческое и итальянское названия), Паксос (Паксо), Итака, Левкас или Левкада (остров Святой Мавры), Кефалиния (Кефалония), Керкира (Корфу).

Жители этих островов – греки – были известны как мореплаватели и земледельцы. Уже много лет они томились под венецианским владычеством. Это не был смертельный гнет Османской империи, в которой весе вопросы решались однозначно – кривым ятаганом. Венеция не прирезала своих подданных, она просто потрошила их, заставляя денно и нощно работать на процветание своей упитанной республики, на наполнение сейфов и кошельков утонченных толстосумов.