Ушаков

В другом ордере, направленном в этот же день Ушакову, Потемкин твердо предписывает: «Не обременяя вас правлением Адмиралтейства, препоручаю Вам начальство флота по военному употреблению (выделено мною. — В. Г.), а как я сам предводительствовать оным буду, то и находиться вам при мне, где мой флаг будет». В ордере светлейший князь предложил рассмотреть с обер-интендантом Афанасьевым все, «что нужно для снабжения судов на кампанию», расписал порядок ремонта кораблей и определил новые назначения и назидательно закончил: «Препоручаю наблюдать в подчиненных строгую субординацию и дисциплину военную, отдавать справедливость достоинствам и не потакать нерадивым; старайтесь о содержании команды, подавая всевозможные выгоды людям, и удаляться от жестоких побои».

Ушаков же «отдавал справедливость достоинством» и подавал «всевозможные выгоды» людям уже давно без позволений и ордеров, спущенных сверху.

Фидониси, Керчь, Тендра, Калиакрия — блестящие победы. Рождение новой тактики…

Именно в этих боях при Фидониси, у Керчи, Тендры и особенно при Калиакрии утвердился флотоводческий гений Ф. Ушакова. Его умелое «опережение» при Фидониси, обход фрегатами неприятельских кораблей заставили дрогнуть турок и удалиться. Ушаков тогда умело соединил маневр с ведением быстрого и точного артиллерийского огня.

Уже будучи командующим корабельным Черноморским флотом, он под Керчью применил против турецкого флота несколько совершенно новых приемов, которые сами по себе уже были нарушением установленного порядка боя. Но применение этих приемов обеспечило Ушакову победу. Во-первых, он выделил легкие фрегаты в особый резервный отряд командующего и бросил их для развития успеха, для отражения ударов противника. В морской военной практике это было невиданно. На суше, в боевых действиях резерв — да. Но на море резерв не полагался. Здесь же он, выиграв ветер, сконцентрировал огонь, включая мелкие калибры, на ближайших турецких кораблях и на флагмане. У турецкого вице-адмирала был сбит кормовой флаг. Это вызвало замешательство у неприятеля, а когда Ушаков сделал неожиданный поворот и приказал своим кораблям сделать то же, «ступить ему в кильватер по способностям», «без соблюдения порядка номеров», турецкий флот, почувствовав угрозу расчленения, бежал.

«Стремясь завершить удар, — указывается в „Истории военно-морского искусства“, — Ушаков приказал спешно выстроить линию баталии, не соблюдал назначенных мест. Здесь Ушаков снова отказался от установившегося обычая занимать место в строю в порядке своих номеров. Преследуя противника, он занял место впереди своих кораблей, а не в центре, как того требовали правила формальной линейной тактики». Так происходило прощание с незыблемой до сих пор знаменитой «Линией», определяющей всю маневренную тактику военно-морских флотов. Но не только в линейной тактике проявил себя новатором русский адмирал. Особо энергично атаковал Ушаков корабль главнокомандующего противника, понимая, что вывод из боя флагмана турок дезорганизует их, внесет сумятицу и разброд. Турецкий флот был быстроходен, подвижен, но его личный состав был плохо организован, быстро предавался панике при признаках неудачи. Таковые признаки и надо было создавать. В результате Керченской победы попытка высадить десант в Крыму была сорвана. А ведь неизвестно, как протекала бы вторая при Екатерине война с турками и чем бы она закончилась, если бы хорошо вооруженные отряды десанта соединились с мятежно настроенными ватагами крымских мурз. Зачтем же эту победу контр-адмиралу Ушакову, ставшему во главе Черноморского флота, как главную заявку на победоносную маневренную тактику, на боевитость, на неукротимый напор, которые с этих пор сопровождали всю его морскую жизнь.

При Тендре он действовал совершенно раскованно и дерзко. Перед его волей все отступало. Не следует думать, что турецкий флот готов был капитулировать и скрываться от русского. Нет, он накапливал силы, совершенствовался, сам искал выгодного сражения. Кроме того, он активно участвовал в обеспечении действий сухопутной армии.

Ушаков тоже следил за его перемещениями. Одним из постоянных принципов его военных действий было: знать, где находится противник, в каком количестве, каковы его намерения. Так было и перед Тендрой, когда посылались гонцы во все концы Крымского полуострова, в Херсон, Очаков и к Гаджибею, когда фрегаты Ушакова стремительными тенями проносились вдоль берегов Крыма, появлялись у лимана, таились за островом Тендра, подходили к устью Дуная. 6 августа он пишет в Херсон: «Сего дня было 29 судов… Весьма нужно узнать их предприятие, дабы не только воспрепятствовать, но и воспользоваться оным… Не можно ли, милостивый государь, через какие-либо средства от Дуная узнать, где ныне главный их флот, в котором месте соединяются ли они в одном месте или будут эскадрами, дабы потому располагать наши действия» (выделено мною. — В. Г.).