Ушастое Возмездие

— Его прапрабабушка могла взглядом секвою повалить. А его прапрадедушка одним дерганьем глаза мог целое войско уложить. Его бабушка движением уха половину леса могла проредить. А дедушка …

— Я понял, одним чихом разбирал крепости… — вздохнул Асмодей. — А после горохового супа, лес переезжал на сотню метров. Можешь не продолжать,

— В его роду были самые могущественные колдуны и колдуньи! — гордо заметил Витириэль.

— Все, иди проверяй оружие массового уничтожения! А мы пока отдохнем, — заметил Асмодей, присаживаясь на диван. — Часовые! На посты! А то вдруг нашему ушастому тирану в туалет посреди ночи приспичит.

Все молчали, стараясь соблюдать тишину. Дарине показалось, что Асмодей что-то задумал. Но при этом делиться не собирается. Уж больно гадко улыбался демон, развалившись на половине дивана.

— Ну как? — шепотом спросили вернувшегося Витириэля. — Спит?

— Нет, в зеркало любуется, — махнул лапкой хомяк.

Через минут пятнадцать хомяк снова отправился на разведку.

— Ну? — нетерпеливо зашипели на него.

— Волосы расчесывает, — вздохнул хомяк.

Через десять минут его снова отправили на разведку.

— И??? — встретили Витириэля дружным шипением.

— Прыщик давит, — мотнул головой хомяк. И уже сам обреченно поплелся в сторону двери.

А сейчас?

— Брови расчесывает, — грустно вздохнул хомяк. — Это надолго. Так что я посижу.

— Все это — типичное проявление нарциссизма. Психическое расстройство, — заметила Ольга. — У него завышенная самооценка. Он требует внимания. Ему внимания не хватает. Это из-за деспотичных родителей. Они, видимо, давили на него, сравнивали со сверстниками, ставили кого-то в пример, требовали успехов и достижений. Он безмерно любит себя и воспринимает мир, как фон. Отсюда тяга у уединению, нежелание ни с кем дружить, нежелание никого любить…

Ольга поджала губы и вздохнула.

— Это лечится? — спросила Дарина. Ей по-женски было жаль Ольгу. Как сказал Форест Гамп: “Мужик — это конфета. Никогда не знаешь, какого вытащишь!”. Может, он и не про мужиков. А про что-то другое. Но Дарина уже не помнила.

— Нужно, чтобы он осознал, что он — не уникальный. Что он такой же как и все. А дальше работа над собой, — перечисляла Ольга. — Составляется план лечения, пробуются методики…

— Внеси в план лечения удар мечом по голове, — мстительно заметила Дарина, вспоминая, как ее отбросило заклинанием. — И вообще, странная ты для психолога?

— А что? Психологи, по твоему, не люди? Или это какие-то высшие создания из тонких материй? Идеальные до тошноты и безобразия? — обиделась Ольга.

— Девочки, не ссорьтесь, — миролюбиво заметил Асмодей. — Нас должно объединять общее ушастое горе. И не важно кто ты, “писхолог”… ой, опять! Да что такое!

Ольга действительно обиделась. Вот так всегда. Все считают психологов сверхлюдьми, абсолютно правильными и идеальными. Почему-то все наивно полагают, что у психологов нет детских комплексов, всегда здоровые отношения и так далее.

— Я считаю, что Литаниэля просто нужно один раз поставить на место. Чтобы ушастое бедствие понял. Он — не исключительный. А обычный! — произнесла Дарина.

— В угол, на коленки, — мстительно заметил Асмодей. — А потом зверски уничтожить!

— Спит! — послышался голос хомяка. И все тут же притихли и переглянулись.

— Короче, план таков. Хомяк берет вот эти кристаллы. И расставляет их в комнате вокруг его кровати. Мы бесшумно двигаемся в сторону комнаты. Я вхожу и начинаю обряд изъятия магии. Вы страхуете. — Но только ни звука, понятно? — озвучил свой план Асмодей.

И высыпал на стол горстку кристаллов. Все кивнули.

— А вот когда мы лишим его магии, тогда и поговорим.

При свете одинокой свечи лицо Асмодея приобрело воистину демонический вид.

— Все все понятно? — спросил демон. — Если я не справляюсь, вот вам бумажки ритуала. Читайте с того места, где остановился предыдущий. Остальные отвлекают!

И демон раздал бумажки.

— Ну, пошли! Хомяк первый! — скомандовал Асмодей.

Через десять минут хомяк вернулся и кивнул.

И отряд отправился в сторону спальни. Они шли тихо-тихо, стараясь не разбудить Литаниэля.

Асмодей приложил руку к двери, и она засветилась. А потом стала медленно открываться.

— Ни звука! У эльфов очень чуткий сон! — предупредил всех демон. — Все слабые здоровьем, имеющие аллергию на эльфов или на Литаниэля в частности, чихающие в самый неподходящий момент личности остаются здесь! Есть такие?

— Нет, — хором прошептали все присутствующие.

Роскошная кровать стояла в самом центре комнаты. Вокруг кровати поблескивали в лунном свете волшебные камни.

— Начинаем, — произнес Асмодей. Дарина быстро оценила обстановку и встала наготове. — Главное, не разбудить!

Асмодей что-то читал на древнем демоническом языке, а Литаниэль стал ворочаться во сне.

— Тише! — показывали друг другу отважные герои, решившие вступить в неравный бой с безоружным эльфом.

Ольга смотрела на эльфа и вздыхала. Он был таким красивым, что прямо за душу брало. Таким трогательным и милым. Как букет подаренных ромашек.