Ушастыи призрак (СИ)

— И — да, коль скоро репутация моя далека от совершенства, придется с этим что-то делать. Я думаю прикупить парочку европейских телеканалов. Но, конечно, мне понадобиться для этого опытный консультант, который в теме... И человек, который займет кресло директора. Скажите, Софи, вас бы заинтересовала эта работа? Или вы предпочитаете делать карьеру, так сказать, "в полях"?

Чтобы очухаться, ей пришлось глотнуть вина — вот оно было в самом деле неплохое. Хотя в ее положении лучше не увлекаться. Полбокала — и хватит.

— В настоящее время я предпочитаю посвящать время дому и мужу, — сдержанно сказала она, ступая, словно по тонкому льду.

Заявив, что карьера ее не волнует, Соня вынуждала Кенига либо культурно слить разговор, либо приоткрыть карты — зачем она ему нужна.

Мужчина напротив зеркально повторил ее жест. Улыбнулся, пряча... Что-то пряча, но досаду или удовлетворение, бог знает. На таком уровне Соня тоже играла, но, в последнее время, редко.

— Понимаю вас. Да... После вашего несчастья.

— Несчастья? — Вот сейчас она удивилась. В последнее время в ее жизни не было никаких несчастий. Не считать же несчастьем истерику Ларочки и увольнение с работы, с которой она и так почти ушла?

— О, если вы уже в порядке — я рад, — мгновенно сдал назад ее собеседник, — и, конечно, закроем эту тему.

— Не люблю оставлять волчьи капканы на садовых дорожках, господин Кениг. Что вы имели в виду?

— Потерю ребенка, разумеется, — он изобразил сочувствие глазами, губами, руками.

Женские гормоны — страшное дело. Но выдержка репортера даст им сто очков вперед и с легкостью выиграет. Соня не только не запустила в господина напротив тарелкой с оливье, она сдержанно кивнула в ответ.

— Не спрашиваю, откуда сведения (потому что они — голимое вранье, и если так работает твой информатор, то пусть работает и дальше, никаких возражений).

Соня ощутила в себе ледяное бешенство, похожее на айсберг, который надвигался на "Титаник", медленно и неотвратимо.

— Господин Кениг, за предложение благодарю, оно интересно.

— Нисколько не сомневался в этом, — кивнул он.

— Но принять его не могу.

— Почему? — В его голосе проскользнула легкая заинтересованность. Ну да, таких переговоров он за свою суровую жизнь миллионера провел, наверное, стопятьсот и "нет" воспринимал как прелюдию.

— Я замужем, — коротко отозвалась Соня, — мой супруг делает в этом городе политическую карьеру. Вполне успешную. Вряд ли он будет счастлив от возможности куда-то переехать и начинать там все сначала. А расставаться я пока не готова. Мы только поженились. — Вот так, и розового сиропа в глаза побольше, побольше. Просвещенная Европа любит семейные ценности.

— О! — Просиял Кениг, — здесь я могу вас порадовать. Ваш супруг не просто согласен. Он... проявил большой энтузиазм. Ваша карьера и ваше счастье для него важнее собственного. Очень приятный молодой человек. Я говорил с ним. Вчера.

...Ну, все. Воля у нее, конечно, стальная, но гормоны тоже уважения требуют.

— Прошу прощения, господин Кениг, что прерываю нашу приятную беседу, но я вспомнила, что не выключила утюг, — Соня решительно выбралась из объятий малинового бархата.

— Софи... Позвольте, я вас хотя бы отвезу.

— Не стоит беспокойства, я вызову такси.

Она сбежала! Первый раз в жизни сбежала с поля боя, поджав хвост и оставив территорию противнику.

Дух невесомым облаком стелился следом, обнимал ноги и эти прохладные касания немного, самую малость, успокаивали.

Может, она все же ошиблась?

Хваленого терпения не хватило не то, что до дома, даже до такси. Завернув в женский туалет, Соня набрала мужа. Тот долго не отвечал, она успела напридумывать кучу разного, от "потерял зарядку" до "похищен инопланетянами". Наконец она услышала знакомый и любимый голос.

— Привет, котенок. Что-то случилось?

— Ничего эпичного, — буркнула Соня, — скажи, что за дела у тебя с Ульрихом Кенигом?

— Он говорил с тобой? — Сделал стойку супруг, — и что ты ответила? На всякий случай, я — за. Целиком и полностью. Тебе пора выбираться из этого болота, твой талант больше вашего дурацкого канала для домохозяек.

Запредельным усилием Соня попыталась взять себя в руки и у нее это даже получилось, благо, звонок был не видео, а голос она удержала:

— Дорогой... А про нашего ребенка ты ничего спросить не хочешь, — в конце она все же сорвалась на шипение. Но было уже не важно, потому что голос Сережи прозвучал виновато.

— Ну, ты не звонила. Я решил, что тебе, наверное, неприятно об этом говорить.

— А у тебя-то, голубь, откуда сведения? — рявкнула она, плюнув на политес, здоровый образ жизни и "погоду в доме". Могут у беременной женщины сдать нервы?

— От твоей дальней родственницы.

Айсберг добрался до горла и почти перекрыл воздух. И только ощутимая прохлада возле ног и неожиданно трезвая мысль: "А вот сейчас они как никогда близки к успеху..." помогли ей взять себя в руки.

— Сереженька, свет мой небесный, никто кроме тебя не знал, в какой магазин я хожу в шесть утра за любимыми вкусняхами. И какой дорогой.