Ушастыи призрак (СИ)

— Голос-то мог бы подать, — за показным недовольством Петра скрывалось нешуточное беспокойство, — идем меньше версты, далеко убрести не мог.

— Может, споткнулся, да это... башкой о камень?

— Надо его найти, — решил Петр, — давай так: я — вперед, выясню, что тут за черти баню топят, что такой парок хитрый... А ты тут обожди, да время от времени покрикивай. Сам только в туман не лезь, а то двоих искать придется.

— Уверен? — Деловито спросил Степа, — В гнездо это колдовское одному-то соваться...

— Ничего, нет такого колдовства, чтоб сплясало против семи патронов в барабане.

— Да так-то оно так, только все равно как-то не эдак...

— Сам-то понял, что сказал? — Добродушно поинтересовался Петр, — все, боец Ильин, разговорчики отставить, выполнять приказ.

— Так точно, товарищ командир, — буркнул тот, явно чем-то недовольный.

Хотя — понятно чем. Он один пробился за Петром к самой проклятой усадьбе — и какая байка была бы красивая, в самый раз девок охмурять... А конец какой? "Потом командир пошел в разведку и распугал всю колдовскую контру, а я забор подпирал, чтобы не свалился..."

Не, на такую девки не поймаются. Так что Степана можно было понять. Но и отменять приказ Петр не собирался — Лешка-то куда-то пропал, и это было, всяко, поважнее личной жизни бойца Ильина. Даже если дело у него совсем швах.

Перемахнуть через забор было делом одной секунды. А там, за оградой, никакого тумана уже не было. Разбегался дорожками красивый, но, видно, в последние годы подзапущенный парк, темнела крышей беседка. Сплетал ветви дикий ивняк у забора, готовясь пойти войной на "культурные" посадки и довести это дело до полной и окончательной победы над трудами садовника.

Петр оглянулся — сзади клубилось белое марево. Снова посмотрел вперед — там высился во всем своем великолепии особняк с белыми колоннами и впечатляюще скошенной крышей — под разным углом справа и слева. Это нарушало симметрию, но, видимо, было оправдано с инженерной точки зрения, так как учитывало розу ветров.

Интересный дом. Пожалуй, он полазал бы тут даже безотносительно "зачистки гнезда контрреволюции", просто так. Как инженер.

Дорожка, ведущая к дому, сильно заросла травой, на ней ковром лежали опавшие листья и Петр уже, было, подумал, что никого тут не найдет. Был бы садовник — не допустил такого безобразия. На ту же мысль наводили тяжелые ставни, закрытые наглухо.

Что ж... Осмотреть усадьбу в любом случае стоило. И, если она, правда, покинута — доложить командованию. Здесь может разместиться госпиталь. Или школа. Или еще что-нибудь нужное — снаружи дом казался добротным. А если окажется, что и печи в порядке, будет вообще подарок.

С этими мыслями Петр не заметил, как легко взбежал по довольно-таки крутой, местами выщербленной каменной лестнице и потянулся, было, к дверям, гадая, придется ли ломать замок.

Не пришлось. Дверь распахнулась сама и на пороге возникло "чудное видение" — лет восемнадцати, а может и меньше. "Взрослости" и стати добавляли строгая прическа "валиком" и синее платье в пол из дорогой, плотной материи. По-девичьи хрупкие плечи были по холоду укутаны шерстяным платком, а глаза над вздернутым носом к едва заметных конопушках смотрели... с ужасом.

Словно Петр был вставшим на дыбки медведем.

Он понял, что еще мгновение — и девчонка завизжит, а потом, чем бесы не балуют, и чувств лишится. И доброжелательно сказал:

— Здравствуйте, барышня. Вы здесь проживать изволите?

Доброжелательность пропала втуне. Девчонка опомнилась, но, вместо того, чтобы визжать или падать, отшагнула назад и захлопнула дверь у него перед носом — Петр слышал, как с той стороны лязгнул тяжелый засов.

Вот ведь... лисичка.

— Барышня, — повысил голос Петр, — я вас не обижу. Поговорить хочу. Я — командир отдельного отряда ЧОН, который скоро будет здесь...

Куда там! Если девчонка и стояла под дверью, то либо ничего не слышала, либо не поняла. Либо просто растерялась.

Такое впечатление, что она тут год людей не видела и приняла его за упыря или еще какую нечисть из болот вылезшую.

Хорошо — осиновым колом не пырнула.

ГЛАВА 37

Выносить дверь не пришлось. Привлекать внимание стрельбой из нагана — тоже. К счастью. Первое Петру было просто не по силам — разве гранатой, и то без гарантии, а на второе, элементарно, жаль патронов. Это же не обесценившиеся ассигнации, которые на рынке отдавали и брали метрами, это во времена великих потрясений самая твердая валюта.

Тратиться не понадобилось. Дверь открылась во второй раз. Но вместо милой девочки в проеме маячил здоровенный мужик из тех, про кого говорили: "коня поднимет". Уже не молод: темная, аккуратно расчесанная, но не стриженная борода была вовсю посечена серебряными нитями седины. На голове красовался серый купеческий картуз. Широкие плечи плотно облегала синяя, местами штопанная рубаха. Черные штаны были заправлены в высокие сапоги.

Вряд ли мужчина, кем бы он ни был, ходил в доме при полном параде. Выходит, вышел специально встречать.

Темные глаза вцепились в Петра с подозрением.