Ущелье алмасов. Повесть

- Кочевник более всего будет рад этому подарку, - объяснил Джамбон геологу: - он смажет бензином хвост табунному жеребцу. Многие уверяют, что волки не выносят запаха бензина и страшатся нападать на стадо.

Распростившись с хозяевами юрты, путешественники уселись в машину. В этот момент взошло солнце, и автомобиль тронулся в путь.

Свернув в сторону от караванной дороги, Ли Чан помчался, по степи. Ударяясь о тарбаганьи норы, несся «бьюик» вперед, и с каждой минутой местность становилась все более дикой. За первые два часа путешественники проехали около ста километров. Давно окончились становища кочевников, исчезли стада, и в бескрайней степи в прозрачном воздухе открывался вид на сто километров вперед.

Солнце, еще не дошло до середины неба, когда из глубины степи показались две черные точки и навстречу автомобилю попались два охотника. Изможденные кони еле передвигали ноги. Охотники были до последней степени истощены, но, ничем не выказывая своего состояния, по обычаю долго приветствовали путников:

- Сайн байну! (Добро вам!)

- Сайн, - ответил Джамбон.

- Амор сайн соджи байну? (Хорошо ли живете?)

- Сайн, - повторил профессор, - сайн.

- Мал сурук сайн байну? (Скоту и табуну вашему хорошо ли?), - осведомился второй охотник, но, бросив взгляд на автомобиль, поправился: - Здорово ли сердце машины?

Соскочив на землю, монголы спутали ноги изморенных коней, и, усевшись на корточки и закурив трубки, продолжали свои приветствия:

- Хорошо ли едете?

- Хорош ли путь?

Джамбон, в свою очередь приветствуя охотников, расспрашивал их о пути и охоте. На всё кочевники отвечали одним словом: «сайн» - «хорошо», беспрерывно курили, выколачивали трубки и вновь набивали их табаком.

- Соин-ю байн? (Что нового?), - спросил профессор.

Это означало, что можно приступить к обычному разговору.

- Четверо суток мы охотились в степи, - сообщил охотник, - охотились на волков.

- Нет ли у почтенных путников воды? - спросил другой. - Нам будет отрадно принять от вас чашку воды.

Джамбон сделал знак, и Ли Чан отвязал походный бак.

- Сокровенная радость! - с достоинством поблагодарили охотники, осторожно приникая губами к чаше. - Четыре дня мы ничего не пили и не ели.

- Где же убитые вами звери? - спросил Джамбон. - Я не вижу ваших волков.

- Плохой воин - богатырь для своих знакомых! - рассмеявшись, ответил охотник. Не стоит таить правду: ночью мы не смогли уследить зверя, и стая скрылась в горах. Темные ночи в эту пору..

Второй охотник добродушно вторил своему спутнику:

- Неметкий человек всегда сваливает вину на длинные рукава - есть и такая пословица. После жары мы уснули в скалах, когда глаза наши должны были быть открыты, и звери ушли.

- Однако где их ружья? - удивился Висковский. - Спросите их, профессор.

- К чему ружья? - равнодушно ответил охотник Джамбону. - Вот ташур. Ташуром я рассеку голову самому страшному зверю.

- Счастья и благоденствия вам! - поднялся старший охотник. - Стыдно возвращаться без добычи. Это у меня впервые…

- После неудачи бывает большой успех, - попробовал утешить его Джамбон. - В следующую охоту…

- А слава? - с печальной улыбкой покачал головой охотник. - Нас осудят… Мужчина, которого осуждают люди, - то же, что белая лошадь, упавшая в грязь. Прощайте!

И еще три часа ехал «бьюик» по степи. Отныне люди больше уже не встречались.

Постепенно исчезла караванная тропа. Промелькнули последние придорожные плиты заклинаний и благословений. В спутанных травах блеснул на солнце потрескавшийся плоский камень с письменами:

«Ом мани патме хум» («Слава тебе, на лотосе сидящий»), - прочел Джамбон.

Позднее встретились еще две такие же каменные плиты, и это были последние знаки людей:

«Спасайся от злых духов!»
«Жертвуй злым духам!»

Джамбон многозначительно посмотрел на Висковского и глухо сказал:

- Конец!.. Больше мы не встретим людей!

Безостановочно ехал автомобиль, переваливая через холмы. Наконец Ли Чан, снизив скорость, высунулся из-за руля. Он как будто к чему-то прислушивался.

- Сиди спокойно, любезнейший капитан, - сказал профессор. - Мы никого не встретим в этом зеленом океане.

- Я выбираю, - ответил Ли Чан, - место для остановки.

У высокого кургана китаец развернул машину, и путники расположились в тени. Снимая кошмы и бредит, путешественники вдруг ясно услышали гул автомобиля. Из-за кургана выехал «додж». Висковский узнал вчерашнего кинооператора. Сорвав с головы пеструю тюбетейку, Телятников ликующе взмахивал рукой:

- Привет, друзья! А я вас все-таки нагнал. Куда вы так быстро несетесь? У вас смешной шофер. Настоящие гонки! Вы, вероятно, намерены обедать? Очень хорошо, я тоже чертовски проголодался!

В ЖЕЛТОЙ ПУСТЫНЕ

Ночью, когда автомобили остановились на ночлег и все уснули, Висковский, с досадой поглядывая на примостившегося возле палатки кинооператора, записывал при свете костра дневные впечатления, причем Телятникову посвящались следующие строки: