Ущелье белых духов

А Жора стоял. Стоял лениво и расслабленно, нахально разглядывая учительницу. Потом наклонился к Бульонову и прошептал:

– Придушу. Лучше не выходи из школы.

Бульонов зашвыркал носом. Виталька не любил этого слюнявого маменькиного сынка, но на перемене подошёл к нему.

– Ты что раскис?

Бульонов молчал потупившись.

– Боишься, что бить будет? Так тебе и надо. Не жалуйся. Только учительницу сбил.

Пришел дежурный учитель и выгнал всех ребят из класса.

До звонка Виталька носился по двору. Гоняли консервную банку. Мяч у ребят отобрали после того, как они разбили окно в одном из классов. Гоняли банку до тех пор, пока она не угодила в лицо вратарю Игорю Филиппову и рассекла ему бровь, по глазу и по щеке потекла кровь. Ребята прекратили игру, окружили Игоря, и никто не заметил, как Бульонов побежал в учительскую.

Спустя минуту из школы вышел дежурный, потом прибежала медсестра, увела Филиппова в медпункт.

Дежурный выстроил в ряд всех игроков.

– Кто это сделал? – спросил он.

– Я, – ответил Виталька.

– Ну-ка, выйди сюда.

Виталька вышел.

– Придётся тебе привести отца.

Виталька оглянулся и вдруг увидел входившего во двор школы отца Анжелики.

– Вон он, сам пришёл, – показал на Илью Виталька.

Ребята во все глаза смотрели на происходящее и, затаив дыхание, ждали, что будет дальше. Дежурный не знал Виталькиного отца. Он бросился к Илье с жалобами и упрёками.

Илья никогда прежде не приходил в школу. Выслушав учителя, он оглядел стоящих вокруг него мальчишек.

– Воспитание – это вещь, – сказал он. – Взять к примеру лошадь. Это тот же человек, только что не разговаривает. А так всё понимает. Всё-ё. К чему я это говорю? А вот к чему: лошадь тоже можно воспитать хорошо, а можно – плохо…

Дежурный начал растерянно озираться по сторонам. Но вокруг стояли сгоравшие от любопытства мальчишки.

– Так и человека, – продолжал Илья, – можно по-разному воспитать. Одного воспитывают, а ему и невдомёк, что его воспитывают. Вот как.

Ребята застонали от восторга. Виталька уже и не рад был, что заварил эту кашу. Откуда ему было знать, что всё обернётся так по-дурацки? Кстати, Виталька не был уверен, что залепил консервной банкой в лицо Филиппову именно он.

– Да он чуть глаз не выбил одному мальчику консервной банкой! – закричал дежурный.

– Разрешите взглянуть? – попросил Илья.

– Его увели в кабинет медсестры. Вы понимаете?

– Да нет. На что он мне? Я на консервную банку хотел взглянуть.

Мальчишки подали Илье консервную банку. Он оглядел её со всех сторон и сказал:

– Одному моему знакомому недавно жена приложила утюгом. А утюг будет куда тяжелее банки. И ничего.

Дежурный попятился сквозь толпу ребят и ушёл в здание школы. Ребята повалили следом за ним.

– Зачем вы пришли сюда? – спросил у Ильи Виталька.

– К конюху зашёл за недоуздком.

– Уходите скорее, а то мне попадёт. Я вам принесу недоуздок.

– Ладно… А вообще-то я поговорить с ним хотел. Магарыч с него причитается. Ну, да в другой раз.

Виталька побежал в класс.

Филиппов уже сидел за своей партой с забинтованной головой и, держась за живот от смеха, слушал, как ребята наперебой передавали ему разговор дежурного с Ильёй.

Из школы Виталька возвращался с чувством досады и недоумения. Он сам не мог понять своих поступков. Можно было подумать, что в нём сидит какой-то другой человек и толкает его на дикие выходки. В сумке он нёс недоуздок для Ильи.

– Виталик, ты что повесил нос? – услышал он знакомый голос. Его догнала Анжелика. Большой потрёпанный портфель колотил её по ногам.

– Что у тебя в портфеле? – спросил Виталька.

– Пустой.

– Покажи.

– Да ну тебя!

Анжелика оказала весьма вялое сопротивление, когда Виталька отнимал у неё портфель. В портфеле лежала кукла. Ни одной книги, ни одной тетрадки. Виталька посмотрел на Анжелику. Волосы на голове её уже немного отросли и торчали густым ёжиком.

– Так и думаешь учиться?

Анжелика не ответила, она следила за ласточкой, что пронеслась возле самого её лица и по косой дуге уходила ввысь. Витальке стало смешно. Он взял Анжеликин портфель вместе со своим в одну руку. Анжелика сразу же весело запрыгала, хлопая в ладоши то за спиной, то впереди себя.

– Что вам задали?

– Не знаю.

– В школу приходил твой отец.

Анжелика сразу же перестала прыгать и недоверчиво покосилась на Витальку.

– Зачем?

– За недоуздком.

– Виталька, а ты, оказывается, ужасный врун.

– Да нет же. – Виталька вытащил из своей сумки недоуздок. – Возьми, отдашь отцу.

Анжелика надела на себя недоуздок и запрыгала, как стрекоза.

– Правда, хорошо быть лошадью?

– По-моему, лучше всего быть ослом. Все знают, что ты осёл, никто к тебе не придирается, все с тобой возятся, думают за тебя, а ты только жуёшь.

– Можно и ослом. Лишь бы жить. Жить ведь так хорошо, правда? Я очень хочу жить.

– Нельзя так. Надо для чего-то жить.

– Вот-вот, Анна Ивановна нам тоже говорит: «Человек должен иметь цель. Пионер не должен ковырять пальцем в носу». Ругала меня, что я без галстука. А я его не нашла.

Они шли вдоль длинной берёзовой изгороди. Под изгородью в пыли возились куры, тут же в куче мусора рылся петух с выщипанным хвостом. Увидев его, Анжелика залилась звонким смехом.