Ущербная луна (ЛП)

— Чем дольше он пребывает в образе человека, тем более жестоким становится, превращаясь в волка.

Я сердито глянула на Анри, который пожал плечами и начал рассматривать свои ногти. Я задумалась о том, что мне было известно, а что — нет.

— Когда ты узнал о проклятии? — спросила я.

— Когда Люку исполнился год. — Его лицо смягчилось. — Семейная традиция. К тому времени ты уже настолько любишь ребенка, что сделаешь все возможное, лишь бы его защитить.

— Я не нашла никаких сведений о его рождении, — заметила я.

Адам подозрительно глянул на Анри, но тот лишь пожал плечами:

— Чем меньше люди о нас знают, тем лучше.

— Значит, рассказав тебе правду, твой отец покончил с собой? — продолжила я.

На лице Адама мелькнуло грустное выражение, и он кивнул.

— На тот момент я был достаточно взрослым, чтобы приглядывать за дедом, да и подготовку в спецназе уже прошел. Не знал, что она понадобится мне для присмотра за членом семьи.

— Значит, отец бросил тебя в одиночку воспитывать сына, защищать это существо и искать средство для исцеления? Он разве не мог тебе помочь?

— Его постоянно преследовали мысли о неизбежном будущем, которые в итоге свели его с ума.

У меня возникло чувство, что Адам говорил не только об отце, но и о себе.

— Когда я был маленьким, в определенные ночи отец исчезал и возвращался домой совершенно избитый. Будучи интеллигентным ученым, он не знал, как драться, и понятия не имел, как противостоять злу и насилию.

Анри фыркнул, но для разнообразия воздержался от комментариев.

— А твоя мать?

— Она ушла от нас, как только узнала правду.

Я склонила голову набок, и Адам отвел взгляд, отказываясь смотреть мне в глаза. Неудивительно, что он переживал, что я брошу их с Люком — все женщины в его жизни поступали именно таким образом.

— Отец попросил, чтобы я пошел служить, — продолжил Адам. — Меня всегда интересовали оружие и военная история — я думал, он желал мне счастья. Только позже до меня дошло: отец хотел, чтобы к выполнению грязной семейной работы меня подготовили лучше, чем его.

— Ты собираешься пойти по пути наименьшего сопротивления, когда Люк станет достаточно взрослым, чтобы защищать этого монстра?

— Я бы не позволил ему страдать, а принял бы проклятие на себя.

— Тебе понравится, — прошептал Анри. — Вот увидишь. Власть пьянит. Одним броском ты или убиваешь, или даруешь вечную жизнь.

— Если у жертвы нет серебряной пули, — отрезал Адам.

— Это бывает так редко.

— Подожди-ка, — вклинилась я. — Разве не все жертвы Анри становятся оборотнями?

— Слава богу, нет, а то их было бы слишком много. Если он убивает, но не пьет кровь и не ест плоть убитых, они превращаются в оборотней. Если же их отведали, они просто умирают.

— Мне так нравится, когда они умоляют о помиловании, — пробормотал Анри. — И обычно я оставляю их в живых.

— Старик, заткнись, — посоветовал Адам.

То, что Адам назвал «стариком» того, кто выглядел лет на тридцать, заставило меня хихикнуть — до истерики было явно рукой подать.

Я проглотила неуместный смех и попыталась сосредоточиться.

— Почему в роду Рюэллей нет девочек?

— Что? — Адам моргнул при внезапной смене темы.

— За последние сто лет не было ни одной девочки, я проверила.

— Это все проклятие. Королева вуду хотела, чтобы страдали только мужчины. Не думаю, что она очень их жаловала.

— И правда, с чего бы.

Анри схватился за прутья клетки и начал ее трясти.

— Выпустите меня!

— Не спеши, — ответил Адам. — Ты оставишь ее в покое.

Анри бросил на меня пристальный взгляд.

— А если она попытается меня убить? Сынок, ты меня защитишь? Доверишь ей свою душу? А душу мальчика?

— Дед, если бы она хотела тебя убить, я был бы уже мертв. Она думала, что я — это ты.

Анри нахмурился. Вряд ли он отличался выдающимся умом.

— Ты прав, — согласился он. — Она сунула бы тебе серебряный нож меж ребер, пока ты на ней потел. Лучше момента не придумаешь.

— Кажется, вы оба меня с кем-то путаете, — пробормотала я. — Наверное, с серийным убийцей-психопатом?

— Но если она не хочет меня убить, тогда…

— Поначалу не хотела, но теперь, после нашего знакомства, передумала.

— Диана… — начал было Адам, но Анри его перебил:

— Чего ты хочешь?

— Доказать существование оборотня и показать его миру.

— Этого не будет. — Анри глянул на Адама. — Правда?

Адам вздохнул.

— Правда.

Он уронил голову, и волосы упали ему на лицо.

Я устояла, сдержав порыв отбросить их назад.

Адам поднял на меня глаза.

— Мне нужен ключ.

— Он хочет меня убить или изнасиловать…

— А может, и то, и другое? — прошептал Анри.

— Почему, как ты думаешь, я согласился стать твоим проводником? — требовательно спросил Адам. — Я бы не позволил ему тебе навредить. И не позволю.

Мне стало грустно. Значит, Адам был со мной не из-за моего обаяния — ха-ха! — а просто хотел убедиться, что Анри не разорвет мне горло или еще чего хуже. А самый лучший способ подобраться к кому-то поближе — это притвориться, что хочешь с этим человеком переспать, а потом так и сделать.

Я была права — это не любовь, и даже не страсть, а просто обязанность.

Тут, к нашему удивлению, в тихом утреннем воздухе раздались голоса.

— Фрэнк, — пробормотала я.