Ущербная

— В прошлой жизни я померла от холода… или скорее от внутреннего кровотечения. Потому что меня отмудохали ногами за то, что взяла сухую булку с могилы не того человека. Это такие захоронения людей с небольшими надгробиями. Как у европейцев в старину, — пояснила я. — Не знаю, кто это был. Голодная была очень, и замерзла до одури, уже плохо соображала. И холода наступили. Отогреться было негде. Даже и не знаю, какая судьба лучше: подохнуть так или сгнить заживо, не покладая рук.

— Хорошо хоть из доходного дома удалось сбежать втихую. Меня туда продала мама. Почем не знаю, но нас у нее было много. Старшие мальчишки уже работали, а младшего кормить чем-то надо было. Я у нее одна девочка была. Толку от меня мало. Отец же на войне погиб за год до этого… Я и не возражала сначала. Думала, что поработаю — отпустят. Ага, как же. После рабочего дня все словно отваливалось, руки дрожали так, что ложкой в рот попасть не могла, отрубалась на сгнившей циновке, а вместо еды — помои. Если вообще жрать давали.

— Сбежала, как теплеть начало, с несколькими ребятами. Одну девчонку, мелкую совсем, собаки у забора загрызли. Не успела. Наверное, если бы не она, не успела бы я или кто-то другой. Тот же Чарай — он совсем доходяга. В теплый сезон еще как-то можно было прожить. Тем более вне города. Еды с огородов наворовать, да пару птиц стащить. Лучше бы мы вместе держались. А в городе — не вариант. Хоть на помойках можно было что-то отыскать, да у каждой уже имелся свой хозяин, а по улицам бродяжек отлавливали.

— Ребята еще в конце лета поняли, что город — мрак полный для таких как мы. А я решила счастья попытать. Дура. Лучше бы руками поработала, может бы хатку какую бесхозную нашли бы. Да прожили бы зиму. Интересно, как там Агати и Шима? Работящие они ребята и крепкие. А Чарай наверняка загнулся. У него с желудком еще в доходном доме проблемы были: что не съест, вырвет через раз. И в туалет постоянно бегал. Вечно бледный доходяга. Эх… Но жизнь любил больше нас всех вместе взятых.

Я уставилась на дорогие подарки, которые сейчас выглядели, словно издевательство. Да мне бы в прошлой жизни одной сотой их стоимости хватило, чтобы луну прожить в сытости и тепле.

Аск молча меня слушал и некоторое время размышлял, следя за дорогой. А я не решалась открывать последнюю бандероль.

— Знаешь, что в этой маленькой коробочке? — задала я риторический вопрос спустя долгое время. — Пир посреди чумы. По крайней мере, в моих глазах.

— Это сценарий? — наконец-то раскрыл рот Аск. Он молчал уже почти полчаса.

— Что?

— История, что ты рассказала — это сценарий?

Я промолчала, опустив взгляд.

— Меня тоже это ждет?.. — он неуверенно пожевал губу. — Все эти фобии, дерганья, эмпатия и воспоминания из прошлой жизни?

— Не переживай. У каждого по-своему. Теперь я знаю, что слишком поспешила и развивалась совершенно бессистемно, поэтому у меня начались проблемы. Если что-то пойдет не так, я буду рядом с тобой и помогу, — я тепло улыбнулась. — Теперь у меня есть опыт.

Он бросил на меня быстрый взгляд:

— Ты не первая переводишь эти тексты.

Дальнейший смысл был понятен и без продолжения: он намекал, на хлипкость моей легенды. Что столь древний текст с различными суттами уже десятки раз переведен и тысячи раз опробован. А воз и ныне там. Особых чудес не прибавилось среди толп народу, а вся магия и чары по-прежнему считались мифом и выдумками. Тем более, и брат — не дурак. Наверняка кучу библиотек облазил, интересуясь моими ссылками. А ссылки пусть и были чем-то похожим, но явно не тем, чему я его учила.

— Возможно, у меня не те данные, что тебе попались в сети.

— Может, я гляну на тексты, что есть у тебя?

— Боюсь, это невозможно сделать, — произнесла я медленным и спокойным тоном.

Он снова замолчал на некоторое время, обдумывая сказанное. Возможно, уже по выработанной привычке пытался сам разгадать смысл, развивая свою собственную интуицию.

— Ты не считаешь, что это эгоистично. От тебя сейчас мало тайн можно утаить. Ты даже мне в голову забралась. Но сама уперто врешь в лицо.

— Я расскажу часть правды, когда спокойно доедем домой.

— Вот как. Часть? — это его раздражало.

— Часть. Как придет время, расскажу все остальное, — я не собиралась ему рассказывать всего о Хрониках. Также, как не собиралась утаивать всю информацию. По крайней мере, до момента, пока не сниму Якорь. Это все равно, что говорить о неизлечимой смертельной болезни. Помочь ничем не сможет, только зря будет переживать.

Оставшуюся бандероль с конвертом я сунула в боковой карман походного рюкзака, для надежности. Потом открою. Обычно я там хранила предметы первой доступности, вроде комма и физических документов.

Глава 151. Рассказ младшей сестры.

— Ты обещала, — Аск выжидающе уселся за один из высоких стульев у кухонной стойки.

Я покосилась на алкоголь и тоже забралась рядом.

— Ты никогда не задумывался, о существовании других миров? — мой палец выводил узоры на столешнице.