Ущербность души

Я врач-терапевт в маленькой районной больнице. За год работы много всего случилось. Эпидемия COVID-19, люди умирали, как мухи, у меня на глазах, а я и мои коллеги сутками пахали как проклятые, но пациенты все равно умирали, чувство бессилия угнетало каждого из нас. Столько смертей. Казалось, нужно было бы научиться смирению и принятию, мы ведь не Боги, но у меня так и не вышло. Поэтому я была в ужасе, когда впервые увидела эту просьбу.  Не могла ни слова сказать. Иногда мне кажется, что в тот момент во мне что-то сломалось.

Я никогда не говорила бабушке о том, что отец писал, когда мы оставались наедине. Её сердце бы не выдержало, и он прекрасно об этом знал.

– Да, да… Обойдёшься, давай заниматься. Сегодня у нас с тобой много дел.

Изо дня в день перед работой я вставала пораньше, чтобы размять отцу парализованные конечности. Каждый день, без выходных.

Обычно отец реагировал на это крайне агрессивно, ему было больно, когда его конечности сгибали, напрягали, заставляли ежедневно двигать руками и ногами, которые его не слушались. И каждый раз я напоминала ему:

– Я не сдаюсь, и ты не сдавайся. Хватит себя жалеть, ты сильный, молодой, если мы продолжим, то справимся, ясно? Хватит кричать, смотри, сегодня мышцы работают уже лучше, разве ты сам не чувствуешь?

Я постоянно повторяла это. Мне хотелось верить, что на самом деле так и есть. Периодически тонус мышц улучшался, и это было моим маяком: нельзя опускать руки! Маяком для меня, но не для него. Отец не разделял моего оптимизма. Будто ничего не замечая, он продолжал лишь возмущенно требовать, чтобы я оставила его в покое.

И настал тот день, когда я уже не смогла уговаривать и умолять его не сдаваться. Мой маяк рухнул, так и не доведя меня до цели.

Придя домой после работы, уставшая, вымотанная, я села рядом с его кроватью и обреченно заговорила:

– Пап, ты когда-нибудь видел море?

Отец явно не ожидал такого вопроса, покачал головой.

– Смотри, тебе всего сорок восемь. Твоё сердце относительно здорово, ты молод. Ты хоть представляешь, сколько ты ещё можешь пролежать? Ты ведь не умрешь просто так. Это я тебе как врач говорю, а не твоя дочь. Убивать тебя я тоже не собираюсь, но у меня нет больше сил желать твоего выздоровления за нас двоих. Пап, я так устала…

Он молча смотрел на меня и внимательно слушал, впервые за несколько месяцев.

– Давай так: я не буду с тобой заниматься, если ты не попросишь. Я больше не буду тебя мучить, если ты этого не хочешь. Но, знаешь, было бы здорово съездить на море вместе, мы должны там побывать, обязательно. Только представь: чистое небо, шум волн… Если ты сможешь хотя бы сесть, то мы обязательно поедем, я тебе обещаю. Пап, я тебя не брошу. Подумай хорошо, чего ты хочешь. Пролежать в этой комнате до конца дней или отправиться со мной на море?

Я посмотрела на отца, он рыдал, тоже не смогла сдержаться и расплакалась, обняла его и прошептала:

– Я тебя не брошу, слышишь? Так что, пожалуйста, оставайся моим папой, возьми себя уже в руки. Вместе мы справимся.

На следующий день, зайдя в комнату отца, я увидела бабушку. Она кормила его с ложки и впервые за долгое время улыбалась. Я уже и забыла, каково это – видеть её улыбку.

– Ого, ничего себе, вот это перемены!

– Да, видимо, аппетит наконец-то появился.

– Здорово! Ладно, пойду на работу собираться, сегодня без физкультуры.

После этих слов отец замахал рукой, требуя магнитную доску, затем старательно начал выводить букву за буквой. Я вдруг испугалась, что бабушка увидит «Убей меня», но вместо этого мы прочли:

«ЗАНИМАТЬСЯ!»

Глава 2

Мне всегда казалось, что счастье у всех одинаковое, не в плане события, конечно, нет, а в плане ощущений. Оно не может быть грустным, печальным или с ноткой отчаяния. Но я была неправа. Истина в том, что счастье многогранно. И в исключительных случаях оно может проявить себя в неожиданном для вас виде. Вы почувствуете всем сердцем тот момент, который меняет всё.

Для меня – тот день был счастливым. День надежды, веры в лучшее. Только представьте, человек, который сдался, практически заживо закопал себя, вновь набирается смелости и храбрости, берет ответственность за свое здоровье в свои руки, и у него начинает получаться то, о чем он и мечтать не смел. Постепенно парализованная нога и рука начали двигаться. Для нас это было чудом! Положительная динамика, наконец-то, пол года без улучшения и вот первые хорошие результаты.

Все-таки для любой реабилитации важен настрой именно больного, ни родственников, ни медиков, ни друзей и семьи. Они могут быть поддержкой, стимуляторами и донорами положительных эмоций, но основная работа ложится на плечи пациента.

– Пап, вот видишь! Видишь! Ты молодец! – я ободряюще похлопала отца по плечу. – Не зря стараешься, всего месяц, а ты уже можешь парализованными конечностями шевелить, еще чуть-чуть и, думаю, сможешь сгибать их в суставах. А потом можно попробовать сидеть. Сначала пять минут, потом десять, глядишь, еще встанешь и пойдешь.