Ущербные. Книга 1. Рождение империи

Я достал кристалл из кармана. Посмотрел через него на свет. Своим блеском он напоминал бриллиант, но формой был, как продолговатый кристалл. Я подал в него ману из своего резерва и она не пошла. Тогда, я попытался подать в него энергию смерти. Не получилось. Затем, энергию воды, огня и другие. Не вышло.

Я сел и подумал. Потом направил часть потока силы жизни, но тоже не получил результатов. Я опять задумался и на этот раз подал чистую ману, но уже не из своих резервов, а из окружающего пространства. Ту, что была снаружи и потихоньку вливалась в мой резерв. Я просто сосредоточился на ней и своей волей направил ее в кристалл, который держал перед собой в руке тремя пальцами. Как ни странно, но внешняя мана меня послушалась, хоть еще и не была моей. И все-таки я получил, что хотел. Мана влилась в кристалл и осталась там. Я расплылся в довольной улыбке.

– Дай взглянуть. – протянула руку Лия. Я отдал кристалл. Она посмотрела, повертела кристалл и опустошила его, выпустив из накопителя ману, которая в нем находились. Она поставила полог молчания. Потом, видимо попыталась сама заправить кристалл маной, но у нее не получилось.

– Как ты это сделал? – спросила она.

– Все дело в том, что ты и Тиан пытались влить в кристалл свою ману из своих резервов, но так этот кристалл не заправить. Видимо, после попадания в тело разумного мана как-то меняется. Кристалл же можно заправить внешней маной, которая еще не попала в тебя.

– Ты умеешь управлять внешней маной? – удивленно уставилась на меня Лия.

– Я бы так не сказал. Вряд ли я смогу создать заклинание из внешней маны, но вот заставить ману двигаться туда, куда я пожелаю, смогу. Я могу управлять потоками силы жизни, видимо это позволило мне справиться с управлением внешней маной.

Лия застыла, раскрыв рот.

– Что не так? – спросил я.

– Да, вот только решу, что узнала о тебе все, как ты опять умудряешься меня удивить, да так, что складывается впечатление, что я тебя не знаю вовсе.

– И чем же я тебя на этот раз удивил?

– Ты знаешь, что на Эратионе разумные, умеющие управлять внешней маной рождаются раз в тысячу лет?

– Нет, откуда?

– Таких разумных называют самородками. Уже сразу после того, как в них обнаруживают этот талант, они могут считаться самыми богатыми разумными. Их холят и лелеют, о них заботятся чуть ли ни, как о королях. Даже смена правящей династии не сказывается на них. Любой глава любого государства будет просто счастлив иметь у себя самородка. Дело в том, что со временем самородки могут управлять огромными потоками маны и заполнять резервы самых могущественных магов за доли секунды. Не говоря уже про амулеты и различные накопители магии. Даже эльфы будут бороться за то, чтобы самородок достался им и они будут обещать ему несметные богатства и даже эльфийских женщин, лишь бы самородок достался именно им.

– А, что мешает какому-то государству или тем же эльфам заполучить самородка силой?

– Дело в том, что самородки считаются подарком всему Эратиону от Хранительницы Жизни. А на Эратионе нет идиотов, готовых плохо отнестись к дару Немезиды. Оскорбить саму жизнь, это очень серьезно.

– Понятно. Но к моему рождению Немезида не имеет никакого отношения.

– А от этого она меньше разозлится, если с тобой, что-нибудь случиться?

– Думаю, нет.

– Ну, тогда ты полноценный самородок.

Пробовать управлять большими потоками внешней маны я не стал. И правильно сделал. Потому, что в дверь постучали и я громко ответил:

– Войдите. – но никто не вошел. Я хлопнул себя по лбу и сказал Лие, чтобы сняла полог тишины. И она его сняла.

– Войдите. – повторил я и в покои вошел лакей.

– Ваше императорское величество, божьей милостью король Мирдрамара Генрих третий приглашает вас за стол.

Лия слезла с кровати, взяла меня под руку и мы пошли за слугой.

Столы в тронном зале уже были накрыты, но никто за них еще не садился. Все дворяне были уже на месте, включая семейство Аравийских и Алиэтту ван Дюсельрэй. Не было только короля. Однако, как оказалось он вошел в тронный зал в одно время со мной. Он не стал задерживаться на правах хозяина и даже запретил глашатаю объявлять мое или свое появление. И я это оценил. Как, впрочем и все, кто собрался в тронном зале.

Король не подошел ко мне сразу, он начал раздавать распоряжения знати и слугам. Я воспользовался этой возможностью и направился к семье герцога Симона Аравийского. Он заметил меня и они тоже всем семейством двинулись ко мне на встречу.

Симон был кране аристократичной внешности. Было видно, что род его отца довольно древний. Однако его жизнь внесла свои коррективы в его внешностьи передо мной стоял высокий шатен со смуглой кожей, карими глазами, с довольно брутальным лицом и аристократичным телоссложением. Даже пальцы его были длинными и тонкими, не смотря на то, что кожа на его ладонях огрубела из-за постоянных тренировок с мечом.