Ушебти

– Кстати, вот своевременная мысль, – заметила Ирина, и, увидев удивление в глазах майора, поправилась:

– Тьфу на вас, мужиков, об одном только и думаете! Я принесу атлас ядовитых змей Египта и шприц-тюбики с сыворотками, будете учить наизусть, когда что колоть. После укуса кобры уже поздно в планшете рыться, потому что в глазах очень быстро темнеет.

Вэ-Вэ поставил несколько закорючек в блокноте.

– Что это у вас за шифр? – не утерпел любопытный Райзман.

– Где? А, это… Это не шифр, это хинди. Очень удобно на разных совещаниях: не надо прятать блокнот от любопытных глаз, здесь у нас мало кто хинди знает. А в Индии я, наоборот, писал по-русски…

С вами плотно работают профессиональные инструкторы, они своё дело знают, но всё-таки пару слов скажу и я, исходя из личного опыта. Для вас в Египте проблемой могут оказаться простейшие вещи, например, еда и питьё. Арабы и сейчас питаются совсем не так, как европейцы, а что и как ели в Древнем Египте, мы и представить себе не можем, не так ли, Яков Исаевич?

– Ну почему же… Кое-что мы знаем. К примеру, египтяне умели выпекать хлеб, другое дело, что на современные булки он был совсем не похож, скорее, это были ячменные лепёшки. Но имейте в виду, что зерно толкли плохо, в тесте было полно каменной крошки, поэтому после тридцати лет мало кто мог похвастаться здоровыми зубами. Ели мясо, рыбу, птицу, но кур в хозяйствах, по-видимому, ещё не было, а вот гуси и утки, как дикие, так и домашние, на столе у зажиточных египтян бывали нередко. Крепких напитков вроде нашей водки ещё не было, потому что египтяне не знали перегонки, а вот пива пили очень много, вина поменьше, потому что оно было дорого. Но вообще, в Египте к продуктам питания надо относиться очень осторожно – там жарко, всё протухает мгновенно, хотя хранить продукты на льду египтяне уже умели. Если повезёт, попробуем мяса бегемота и крокодила. Лакомством считался запечённый в глине нильский гусь. Ну что ещё? Там, где рос папирус, бедняки ели его свежие побеги. Вообще, овощей было довольно много, но все непривычные. Например, египтяне почему-то очень любили салат латук, а мы его почти не едим.

– Кстати, незнакомой едой увлекаться не советую, – перебила его Ирина,– диарею и отравления мне там лечить будет особо нечем. Вообще, не ведите себя как дети и не тяните в рот что попало. Вода Нила довольно грязная, поэтому пить её просто так не стоит – у каждого будет запас обеззараживающих таблеток.

– Ну это как обычно в жарких странах, – подвёл итог Вэ-Вэ. – За меня не беспокойтесь, дело знакомое, вот Яков Исаевич бы не сплоховал…

– Знаете, мне кажется, что моя покойная мама собирает меня в пионерлагерь, – усмехнулся Райзман.

– Вы в пионерлагерь с оружием ездили? – спросил Вэ-Вэ.

– А вы как думали? Не с «Береттами», конечно, а с рогатками, – с мечтательной улыбкой ответил учёный. – Знатные были рогатки! Помню, одному малому чуть глаз пулькой не вышибли, скандал был!..

– Яков Исаевич, так вы что же, хулиган? – весело удивился майор.

– В детстве был, а как же! Зато сейчас я псих, могу укусить, и мне ничего не будет! – Райзман оскалил крупные, прокуренные зубы.

– Верю, – серьёзно сказал Вэ-Вэ. – Но думаю, что до этого не дойдёт, – он взглянул на часы. – Так, совещание окончено, вам пора на обед.

– А вы с нами не пойдёте? – спросила Ирина.

– Я вообще не обедаю, у меня питание двухразовое.

Подмосковье. Аэродром Чкаловский

Военный ПАЗик, надолго застревая в дачных пробках, упрямо полз по Щёлковскому шоссе к аэродрому Чкаловский. В салоне были только Вэ-Вэ и его спутники. Райзман лениво копался в планшете, рассматривая базу артефактов Древнего Египта и недовольно бурча себе под нос, а Ирина равнодушно смотрела в окно.

С такой своеобразной командой майору работать ещё не приходилось, и она ему не нравилась. «Вот навязали на мою голову помощничков, – хмуро думал он. – Одного только из дурки выпустили, и ещё неизвестно, чего от него ждать. Возьмёт да укусит ночью за нос… Говорят, сумасшествие до конца не излечивается. А баба эта ещё хуже – сидит полено поленом. Если разобраться, самые опасные люди не дураки с инициативой, а именно что равнодушные. Им всё пофиг. Другая бы волновалась, нервничала, а эта, по-моему, даже моргает через раз. М-да… Три богатыря, ети её… Псих, ледышка и онкобольной».

Сейчас все прошлые операции, всплывавшие в памяти Вэ-Вэ, казались ему лёгкими и относительно безопасными. «Ну подумаешь, Африка или Ближний Восток… В сущности, ничего там особенного и не было. Побегали, постреляли – и домой, за орденами. А вот путешествий в прошлое, причём прошлое не простое, а какое-то загробное, у тебя ещё не было».