Она пыталась думать об Эдмунде и его истории, обо всем, что она могла получить от этой поездки, но ее разум все дальше уходил от интриги и погружался в черные мысли о безнадежности. Эдмунд был не единственным, кто больше никогда не будет собирать яблоки. Если бы Лори поехала, то сделала бы это одна или с сестрой, как какая-нибудь дева, неспособная завести нового возлюбленного. Она никогда больше не будет собирать яблоки с мужчиной, не будет заниматься любовью под звездами или целоваться на колесе обозрения. Единственный мужчина в ее жизни был маньяком, убийцей-социопатом.
Раньше ей удавалось не допускать подобных мыслей в голову. Когда сомнения и несчастья закрадывались к ней в душу, ее страсть к исследованию убийц и любительское психологическое изучение их всегда вытесняли депрессию. Но сейчас даже ее интерес к Эдмунду подводил. На самом деле, сейчас именно это причиняло ей наибольшую боль. Она хотела быть с ним, изучать его, копаться в голове, сердце и душе. А вместо этого она бродила по лесу под причитания своей сестры.
Почему жизнь была так горько несправедлива к ней? За ее плечами был такой длинный путь страданий, а теперь дорога перед ней была усеяна рытвинами новых мучений. Она настраивала себя на неудачу и знала это, по сути, разбивая собственное сердце. Какой же дурой она была, дружа с этим убийцей и дразня его возможностью чего-то большего. Но она была такой же, как девушки, которые влюбляются в рок-звезд, постоянно разъезжающие по гастролям. Или как девушки, которые раздвигают ноги перед кинозвездами, которых, как они знают, больше никогда не увидят. У женщин была одна вещь, которая могла приблизить их к мужчине, творящему магию, и они использовали ее, пусть даже всего на одну ночь. Притягательность мужчин-чемпионов была достаточной, чтобы свести некоторых женщин с ума от желания.
Но был ли Эдмунд на самом деле чемпионом? Он превосходил других мужчин только в том, что касалось зверств и жестокости. Музыканты и художники творили волшебство, но если то, что творил Эдмунд, было волшебством, то это было черное волшебство, как сама могила.
"Прекрати! - Лори вздрогнула от собственных мыслей. - Мы все совершаем ошибки. Ты сама совершила несколько ужасных, глупая сука. Так кто ты такая, чтобы судить его?"
Головы, которые он отрубал от трупов мачете и топоры, - инструменты, которые девушка наверняка найдет в его хижине, - мрачно напомнят, кем он был на самом деле. Лори посмотрела на Эбби, надеясь отвлечься от своих мыслей. Ее сестра шла в том же темпе, но ее ноги теперь были еще больше согнуты. Она сгорбилась, дыша через рот.
- Как ты там?
- Как я?
Лори хмыкнула.
- Я имею в виду, как ты себя чувствуешь?
Эбби кивнула, не поднимая глаз. Она не выглядела заинтересованной в разговоре. Она явно хотела идти дальше, намереваясь добраться до хижины. Лори начала сомневаться, что они доберутся туда до заката, и от одной мысли о ночном блуждании по лесу у нее заныло в груди и запершило в горле. Даже с фонариками им будет гораздо труднее. Они могут споткнуться, и это может быть очень опасно для Эбби. Если она неудачно упадет, обратный путь превратится в кошмар. Фонарики также могли привлечь внимание. Их будет легче заметить. Она подумала о жутком старике, на которого они наткнулись, и его евангельская песенка эхом отозвалась в ее голове. Будет ли он здесь сегодня? Может быть, здесь будет кто-то еще?
Они были очень далеко от цивилизации. Киллен и так был деревней, но теперь они оказались в глубине его неприветливой дикой местности. Они не слышали далеких звуков самолетов, не говоря уже о машинах или человеческих голосах. На реке не было даже моторных лодок. Не было ни одного рыбака или проплывающего мимо каноэ. Даже животных теперь не было слышно.
Лори смотрела на землю и продолжала идти, дрожа от речного ветра, поднявшегося в долине. Они были одни. Беззащитны. И, возможно, заблудившиеся.
Голос Эбби был очень тихим.
- Вон он.
Глава 7