Ушедший в бездну

Начался дождь. Ветер изменил направление и дико, угрожающе завыл. Лес по берегам отозвался тревожным шёпотом. Рейн вскипел. Острые ветровые волны окружили судно, раскачивая его то с борта на борт, то с носа на корму. Брызги и пена осыпали людей. Послышались проклятия и брань — вода в реке была холодной.

Шкипер приказал поворачивать к правому берегу. Шторм примчался с той стороны, и прибой там был слабее. Вода наступала на левый берег, едва видневшийся за стеной дождя.

Шквальным порывом сорвало парус. Судно угрожающе накренилось, но широкие борта не позволили ему опрокинуться.

Обрушился ливень. Гроза разбушевалась не на шутку. Раскаты грома, рёв шторма, шум и треск деревьев на берегу, гулкий отзвук в скалах, крики людей, беспрестанные вспышки ветвистых молний в сгустившейся темноте, слепящие брызги вперемешку с разбитыми струями дождя создавали иллюзию конца света.

Страх Конрада достиг своей высшей границы, перехлестнул её и перестал существовать. Думать об опасности и смерти было некогда. Под ногами тяжело налегавших на вёсла гребцов плескалась вода. Вооружившись ведром, Феррара начал вычерпывать её. Конрад помогал ему, но их усилий было недостаточно. С большим трудом гребцам удалось развернуть судно так, чтобы волны не перехлёстывали через борта.

Идти навстречу шторму было неимоверно тяжело. Казалось, берег отдаляется и тонет во тьме. Наконец во мраке проступили очертания холмов. Ветер внезапно ослабел, и Конрад решил, что буря начинает стихать. Судно вошло в небольшую бухту, образованную высокими крутыми утёсами. Резкий толчок сотряс его: киль зарылся в песок.

Конрад заворожено смотрел, как люди прыгали в клокочущую чёрную воду. Феррара схватил мальчика за руку и увлёк следом за ними.

Очутившись по грудь в нестерпимо холодной воде, Конрад вскрикнул. Феррара обхватил его за плечи и потащил к берегу. Ноги увязали в песке. В ушах стоял неумолкающий гул встречного ветра. Волны у берега были не высоки — по колено, но быстрое течение тянуло в глубину, не отпускало. Если бы не Феррара, Конрад вполне мог утонуть, угодив в водоворот или поскользнувшись на покрытых илом камнях.

Молнии разбивали темноту, и тогда на мгновение становилось видно, как гнутся под ветром деревья на прибрежной круче и стелется волнами трава.

Оглянувшись при очередной вспышке, Конрад с ужасом увидел белесую, дико мчащуюся реку и чернеющее на её фоне судно, окружённое вихрями пены. Шкипер и трое из команды пытались растянуть над палубой парусиновый навес. Остальные — кто по пояс, кто по колено в воде — брели под дождём к берегу, держа на плечах канаты, протянутые с борта.

Впереди раздался треск. С высокого утёса в воду шумно обрушилось вывернутое с корнем молодое деревце, едва не придавив одного из гребцов.

Судно пришвартовали к большим старым деревьям, росшим прямо над водой.

У кого-то нашёлся порох, благодаря чему удалось развести костёр под выступом прибрежной скалы. Шкипер расщедрился на выпивку, но ни джин, ни пламя костра не спасали от холода. Места в убежище было мало. Спали сидя, в тесноте. Несколько человек осталось на судне. Течением его сняло с песчаной отмели и отнесло от берега. Канаты угрожающе натягивались. Оба дерева содрогались, будто в ознобе. С них дождём осыпалась листва, но глубокие разветвлённые корни крепко удерживали их на скалистой вершине.

Несмотря на усталость, Конрад так и не смог уснуть и задремал лишь на рассвете, когда шторм стих и дождь прекратился.

Утром разожгли большой костёр. До полудня отогревались, сушили промокшую одежду. За полдень отправились дальше, поставив запасной парус.

После шторма заметно похолодало, но небо было ясно — ни облачка. Бурная серая река несла стволы поваленных деревьев, обломки разбитых лодок, брёвна, пустые бочки, трупы животных и птиц.

Конрад не мог унять дрожь, кутаясь в дорожный плащ Феррары. Сам ювелир, чтобы согреться, взялся за весло вместе с Дингером. Работали дружно и слаженно, как старые товарищи, изредка обмениваясь короткими энергичными репликами. Австриец припоминал своему хозяину его пустые обещания сытой беззаботной жизни на деньги пана Мирослава и от души желал им обоим попасть в преисподнюю. Не вдаваясь в метафизику, венецианец угрожал слуге сократить ему жалование за дерзость.

Ближе к Майнцу потянулись огромные плоты из сложенных в три яруса стволов. На них стояли домики для многочисленной команды. Лес сплавляли из Шварцвальда в города на Нижнем Рейне.

Поговорив со сплавщиками на стоянке, Дингер вернулся разочарованный. Они отказались взять попутчиков. Феррара отнёсся к этой неудаче равнодушно.

В Майнце пересели на баржу, идущую в Кёльн. Дингер и Конрад предпочли бы путешествовать по Рейну и дальше, но Феррара решил, что ехать верхом во многих отношениях выгоднее. В Кёльне он приобрёл двух лошадей. На покупку третьей пожалел денег. Впрочем, особой необходимости в ней не было, так как его спутники вдвоём были не тяжелее, чем он один. Украденный кубок удалось продать за хорошую цену местному ювелиру и обеспечить себя не только лошадьми, но и зимней одеждой.