Ушедший в бездну

Карета стояла, чуть наклонившись набок. Конрад спрыгнул с подножки и огляделся. Большая поляна имела форму полумесяца, один рог которого вонзался в бурелом, а другой упирался в дорогу. Вокруг росли высокие старые деревья, поднимаясь из густой молодой поросли и кустарника. В раскидистых кронах щебетали птицы. Маленькая синичка прыгала по толстой ветке прямо над каретой и без опаски поглядывала на Конрада.

На дальнем краю поляны Лендерт и Ян беседовали, сидя на стволе поваленного дерева. Монотонный шум речки заглушал их голоса. Голландец курил трубку. Прочие слуги спали. Стреноженные лошади лениво щипали траву. Глядя на них, Конрад подумал о побеге. Хелльштайн был близко. За его неприступными стенами, под защитой пана Мирослава маленький наследник Норденфельда мог спрятаться от своей свиты. Он не сомневался в том, что Мирослав поможет ему.

Рослый вороной жеребец по кличке Султан подошёл совсем близко к тихо стоящему мальчику. Конрад учился верховой езде с шести лет и чувствовал себя в седле вполне уверенно. Он не боялся лошадей. Отчаянная мысль промелькнула у него: вскочить на Султана и умчаться в Хелльштайн, но мальчик понимал, что даже на этом быстроногом скакуне не сможет уйти от таких искусных наездников, как Ян и Лендерт. Султан не отличался покладистым нравом, он принадлежал Яну и привык к его твёрдой руке.

Выход был один — незаметно ускользнуть от не слишком внимательных слуг и идти в Хелльштайн пешком.

Заметив Конрада, мужчины умолкли. Он подошёл и сел между ними. При нём они явно не хотели продолжать беседу. Он ощутил неловкость и раздражение. Что за секреты у них от него? Разве у слуг могут быть тайны от хозяина?!

— Почему бы вам не вздремнуть, ваша светлость? — сказал Лендерт. — Вы ведь почти не спали ночью.

Конрад едва сдержал смех: ему пришла на ум отличная идея, как обмануть этих двоих, пока остальные спят.

— Да, — согласился он, — я вернусь к Дингеру и посплю.

Соскользнув с бревна, он направился к карете. Мужчины возобновили прерванную беседу.

У кареты Конрад оглянулся. Они не следили за ним. Он спустился к речке и пошёл вверх по течению. Овраг был довольно глубок. Кое-где его края поднимались отвесно, как стены. По склонам росли кусты и невысокие деревья. Их корни торчали из земли, словно тела мёртвых змей. Солнечные лучи не могли пробиться сквозь густые кроны, и внизу, у воды, царила глубокая тень.

Прыгая маленькими водопадами с каменистых уступов, речка становилась шумнее и глубже. В некоторых местах она настолько расширялась, что приходилось идти по колено в воде, придерживаясь за корни и ветви нависших над ней кустарников. Конрад не разувался, боясь поранить ноги об острые камни. Его туфли с широкими лентами из чёрного атласа стали тяжёлыми, как колодки. Мокрые чулки облепили икры.

От реки исходило ощущение опасности; казалось, в любой момент она может превратиться в ревущий, сметающий всё на своём пути поток. Конрад поглядывал на склон оврага, чувствуя себя в ловушке. Взобраться по такой крутизне было непросто.

Временами сквозь шум реки ему чудились голоса, зовущие его по имени. Он замирал и прислушивался. Конечно, его давно хватились и теперь искали. Наверняка слуги разделились: одни выехали на дорогу, ведущую в Хелльштайн, другие обследовали лес вокруг поляны. Конрад не задумывался над тем, какая участь ожидает его спутников. Он глупо, по-детски сердился на них за то, что они увозили его в чужую незнакомую страну, в замок с ужасным названием Зенен…

…Голос Лендерта прозвучал отчётливо, над самым краем обрыва. Конрад быстро огляделся. Впереди, буквально в нескольких шагах, путь ему преграждала гряда валунов, покрытых пятнами мха. В этом месте речка была глубокой, но узкой. С противоположного берега к ней тянулись ветви почти горизонтально наклонившегося над обрывом дерева. Конрад бросился к валунам. Ближайший из них имел небольшой выступ. Мальчик втиснулся в узкую сырую щель между песчаным берегом и каменным навесом, перевернулся на бок и поджал ноги. Маленький и худой, он без особого труда уместился в этом укрытии, а ветки, нависшие над валунами, заслонили его от глаз Лендерта.

Постояв над обрывом, голландец ушёл, но Конрад ещё долго лежал, затаив дыхание. Его одежда отсырела: песок под камнем был мокрым и неприятно холодил. Не выдержав, Конрад выбрался из своего укрытия и принялся отряхиваться.

Его беспокоило, что кто-нибудь из слуг мог догадаться, каким путём он ушёл. Спрятаться в овраге было негде. Конрад вскарабкался на валуны, перегородившие часть русла. Речка за ними разлилась от берега до берега. Бросив в воду камень, он убедился в том, что запруда под валунами глубока и вброд её не перейти.