Ушедший

Как ни странно, но та миссия по спасению канцлера, была последней их общей. Сейчас так веяло ностальгией по той жестокой, но всё же, для него, азартной и шальной войне, где не было понимания, где были только битвы, жестокие сражения, надёжные друзья и искренняя чистая радость. Радость за то, что ещё один бой позади, и они всё ещё живы и целы, тогда они не думали о новом сражении, идя по длинным и витиеватым коридорам. Тогда они радовались прожитому и не думали о том, что может с ними случиться в следующий момент. Всё делалось на азарте, на удаче… вся война была такой. То была чужая война, тогда он не знал, как всё устроено, не знал, за что и почему они воюют. Тогда он не понимал, тогда он жил с открытым сердцем и нёс искреннюю веру в правое дело. А сейчас – это его война, холодная, расчётливая, продуманная. Всё было просто и прозрачно. Никакой святой веры или глупой надежды. Всё разыграно по нотам, как в написанной пьесе. И за пределами вражеского флагмана по его приказу адмирал Пиетт очень чётко и талантливо заставлял недавно прибывшие силы Альянса и Иблиса вступить в самое сражение. Задача акзильца была не только в том, чтобы красиво выиграть эту битву, но и заставить демократов тоже запачкать свои ручки. И тот, кого десять лет назад звали Энакином Скайуокером, осудил бы решение главнокомандующего. Тому парню не было знакомо честолюбие Лорда Ушедшего, тот парень не умел делить на своих и чужих, тогда были свои и враги.

Корабль сотрясло, Асока прижалась к стене:

— А твои ребята точно поняли, что нельзя разрушать корабль, пока мы на нём?

— Не волнуйся, Шпилька, Пиетт знает что делает, — подмигнул ей Энакин, держа ментальную маскировку, следуя за магистром.

Тогда они ломились по переходам, вентиляциям, шахтам лифта… сегодня они идут продуманным планом, обходя скопления солдат, и, используя благосклонность Силы, скрываются за её покровом. Когда это твоя война – это и твои правила.

Флагман ещё раз тряхануло, раздались взрывы, главком невольно взглянул в иллюминатор: мимо проплывал корпус кореллианского крейсера с сине-золотой эмблемой Иблиса.

— Нам надо поторопиться, а то всякие *киики могут весь план испортить, — ему оставалось, надеяться, что у Пиетта появится возможность переключить внимание этого пузатого *хнуперя на другие корабли Империи. По опыту, Лорд уже знал, что Иблис становился агрессивной бантой с оружием, кидаясь на любую, даже самую дурацкую цель с крайне неуместной кореллианской отвагой. Впрочем, эта проблема Пиетта и адмирала Ража, которые были посвящены в их план. Лорд признавал, что это, возможно, и паранойя, но он не хотел давать ни единого шанса Альянсу ударить ему в спину. И Бертран до последнего будет сидеть в засаде, пока главком не будет уверен, что Альянс не ударит по потрёпанным кораблям БМФ и не попытается уничтожить «Прорицатель», считая, что он, Главнокомандующий, там. Впрочем, флот Бертрана вступит в бой, если сил Ража и Пиетта не будет хватать, но это маловероятно. Знал ли кореллианец о присутствии в системе ещё одного мобильного флота БМФ, у Лорда не было информации, но он был уверен, что Амидала могла такое предвидеть. Но всё это остаётся за пределами разрушителя и за пределами дверей лифта. Потому что на это в данный момент он повлиять не мог, и это он переложил на проверенных людей, а его задача – Палпатин, который вальяжно сидел на своём никчемном троне.

— И что, даже без охраны? — возмутился Лорд, уверенно направляясь к дряхлому старику, укутанному в чёрную мантию.

Он чувствовал, как ситх собирает Силу, концентрируя её в своём тельце, ощущал невероятное давление, сжатие и скручивание всей мощи, которая готовилась ударить по нему… Но его, Лорда Главнокомандующего, по прозвищу Ушедший, Избранного, по мнению джедаев, это не касалась и не интересовало. Великая Сила, Живая Сила, по представлению мудрого Квай-Гона Джинна, была везде и пропитывала всех. И, возможно, ситх верил, что смог подчинить всю Великую Силу около себя и окрасить её Тьмою, но Идущий По Небесам в это не верил. Он верил в то, что его Сила была в тренированном теле, в уверенной хватке на рукояти меча, в волевой решимости несостоявшегося отца, жаждущего мести, в его целостности как командующего, в железной уверенности в своей правде. Его Сила растекалась по всей глубине бескрайнего Космоса, жила в жестокой и расчётливой Войне, которая разворачивалась за титановой оболочкой звёздного разрушителя. Его Сила хранилась в спокойном и уверенном магистре Кеноби, который предоставил бывшему ученику возможность отомстить, взяв на себя четверых магнастражей, появившихся на защиту Императора. Его Сила таилась в могущественной и импульсивной Асоке Тано, которая прикрывала учителя, также вставая на пути магнастражей. И поэтому концентрированные разряды Тёмной стороны были с лёгкостью подавлены волей Идущего По Небесам.

— Не разочаровывай меня, Сидиус.

— Ты так и не повзрослел.