Ушелец

«Чего я боюсь? Я предан своей стране, всем это известно, мне доверяют… Публичной самокритики? Унижения? Нет! Я не должен называть унижением процедуру признания своих ошибок перед своими товарищами. Может, я слишком долго пробыл на Западе? Может, какой-нибудь западный вирус попал мне в кровь и теперь требуется чистка…» — Так думал Ван, размышляя о причинах своего страха. Но ведь его могут снять с проекта «Сигма» в тот самый момент, когда начинается самое интересное!

— Ужасно, что случившееся попадет в средства массовой информации в интерпретации этой Кантер, — сказал генерал Чу. — Вы что, не могли предупредить ее, чтобы она действовала осторожней? Чтобы подождала, пока не выяснятся все положительные и отрицательные аспекты?

— Товарищ генерал, я никогда не думал, что прорыв в этом деле может привести к чему-нибудь плохому, — вежливо возразил Ван и, воодушевившись, добавил: — Председатель Сун неоднократно говорил, что столь развитая цивилизация, как сигманцы, может иметь только антиимпериалистический характер и у них не может быть дурных намерений.

— Да-да. — Генерал на минуту задумался. — Ну хорошо, когда вы рассчитываете получить материалы Кантер?

— Боюсь, в лучшем случае через несколько дней. Она говорила, что все пока в беспорядке, значительная часть записей сделана ее личной скорописью и еще нужно подготовить официальный отчет.

— Опять задержка! Когда еще американцы позволят ей отправить отчет нам и опубликовать его! Если вообще позволят! И будет ли это полный отчет?

— Почему же нет? — удивился Ван.

— Товарищ профессор! Вы были за границей много больше других, вы имеете корреспондентов по всему миру, пользуетесь свободным доступом к зарубежным публикациям и программным продуктам! — Генерал перешел почти на крик. — Как же вы не понимаете!!! Этот звездолет абсолютно неуязвим для любого известного нам оружия, его скорость на порядок выше скорости наших кораблей, его маневренность нам и не снилась, он целиком самоуправляем и автономен. Его фотонный двигатель, или что там у него, с точностью хирургического скальпеля способен выжечь все, что захочет уничтожить пилот! Кто обладает такой мощью, тот владеет миром! Вы думаете, империалисты этого не понимают?

— Но ведь сигманец… — начал было Ван, но осекся под каменным взглядом генерала.

К его величайшему удивлению, генерал откинулся на спинку стула, улыбаясь вытащил сигарету, закурил и ласково заговорил, одновременно выпуская изо рта клубы табачного дыма:

— Товарищ профессор, вы, похоже, недостаточно глубоко задумываетесь о последствиях, но я полагаю, что такому человеку, как вы, человеку, занимающемуся чистой наукой, мы не будем ставить это в вину. Мы ценим ваш труд. Но на этот раз у вас будет задание особой важности. Такое задание, что, возможно, и через тысячу лет люди будут с благодарностью вспоминать ваше имя.

Ван Ли разжал кулаки и расслабился.

— Я слушаю вас, товарищ генерал, — тихо произнес он.

— Дело в том, что председатель Сун и его советники проанализировали открывающиеся перспективы, связанные с сигманским звездолетом. Они весьма и весьма значительны, но, прежде чем принять решение, нам нужно получить ответы на целый ряд исключительно важных вопросов. А именно вы, профессор, наш самый опытный и талантливый ученый в этой области. Вы наша главная надежда. — Генерал перевел дыхание. — Кое-кто полагает, что, когда контакт с сигманцем наладится настолько, что тот сможет разобраться в обстановке, сложившейся на нашей планете, он непременно обратит свои достижения на благо народов. Конечно, возможно, так и будет. Хочется надеяться. Но оборвать ход рассуждений на этом — значит показать свое невежество и нежелание думать. — Генерал вновь напрягся, и на Вана снова повеяло холодком. — Может ли образованный человек хоть на одну минуту поверить, что господа империалисты и ревизионисты будут сидеть сложа руки? Разве они откажутся от своей выгоды? Сами знаете!

— Да, отлично знаю, — запинаясь, вымолвил Ван. Он вспомнил своего отца, еще юношей получившего ранение на корейской войне с американцами, а потом сгинувшего у русских в сибирском лагере, куда тот попал как офицер. Вспомнил советские штурмовики, которые с воем распарывали небо над головой маленького мальчика, плакавшего о своем отце и зажимавшего уши от страха…

«Я все еще надеюсь… — думал он. — Я помню Токийский договор о военном управлении, страшный голод… Все это казалось мне испытаниями, пролагающими путь к светлому будущему, когда Китай не будет больше находиться в окружении демонов. Ведь они были, эти демоны! Хотя я не сомневаюсь, что подавляющее большинство живущих на земле — честные люди доброй воли… Да, прав генерал Чу. Преждевременный рассвет может пробудить демонов ночи и довести их до безумия».

Ван наконец разжал губы.

— Я все понял, товарищ генерал. Мы должны действовать с предельной осторожностью.