Ушелец

— Вряд ли, милая. Давай смотреть правде в глаза. Я уважаю твои религиозные чувства, но никоим образом не разделяю их. Просто меня интересует этот сигманец и проблема контакта. Наверняка он думает иначе, чем мы: он же не гуманоид. Я уверен, найдется какой-нибудь умник — и ларчик откроется, держу пари, очень скоро.

— Если сигманец не улетит прежде. И навсегда.

Скип кивнул, помрачнев. Подобные опасения высказывались не раз по мере того, как месяцы неудач складывались в годы. Может, звездолет совершает полеты от одной планеты к другой просто так. Со скоростью, которая недоступна кораблям землян, которые всего-то полвека назад вышли в космос. Звездолет способен облететь Солнце, причем может подойти к нему настолько близко, что на таком расстоянии радиация наверняка убила бы экипаж любого нашего корабля. Может, через пару недель звездолет покинет окрестности Земли и обоснуется возле какого-нибудь Гинунгагапа?

И если все его технологические чудеса улетучатся вместе с ним, так и не доставшись людям, это, возможно, будет еще не худшее из зол. Сама возможность межзвездных перелетов теперь уже доказана, но нынешнее поколение едва ли признает это, а возможно, человечество просто не успеет этого признать. Скип постоянно читал книги, причем в самых неподходящих для этого местах, и мог назвать имена многих серьезных ученых, которые полагали, что технически развитая цивилизация, ограниченная одной-единственной пригодной для жизни планетой, через несколько столетий неизбежно должна прийти к своей гибели.

— Боюсь, это очень возможно, — сказал Скип. — Сколько мы будем дожидаться, покуда этот тип, неважно кто — он, она или оно! — соизволит приступить к разработке общего языка? Сколько можно биться лбом о стену?

— Беда в том, что они сами себя ограничивают, — горячо подхватила Урания. — Помимо нескольких чиновников да журналистов, туда допускают только ученых. Больше никого. Неужели никому не приходит в голову, что сигманец ищет не столько общения, сколько общества?

— Как ты представляешь себе общество без общения? — Скип решил продолжить эту тему, хотя это не входило в его ближайшие планы. Однако беседа его увлекла. — Мне, к примеру, приходила мысль, что мы сигманца вовсе не интересуем. Как это ни печально, нам, возможно, придется принять это как факт. Может, его устремления, его чувства не имеют ничего общего с нашими. Но черт побери! Ведь зачем-то они строят звездолеты, о каких нам приходится только мечтать! Значит, должны быть и сходные мотивы к перемене мест…

И тут Скип разинул рот, уронил вилку на стол и испустил такой вопль, что Урания в испуге вскочила.

Глава 2

Неделю спустя звездолет вернулся на свою прежнюю орбиту. С обитаемых орбитальных станций сообщили, что в течение часа корабль пребывал в состоянии светящегося шара, переливавшегося всеми цветами радуги. Это означало, что сигманец готов принять гостей: один из немногих сигналов, которые люди научились идентифицировать достаточно точно. Так как подобные приглашения имели силу в течение нескольких дней, космический корабль и команда были постоянно готовы действовать согласно схеме, которая предварительно прошла горнило жарких дебатов между учеными и политиками. На этот раз задание было разработано вроде бы более рационально.

Ивонна Кантер размышляла о том, что ситуация складывается отнюдь не в пользу гомо сапиенс. (Меж тем она натянула комбинезон, схватила заранее собранную сумку, закрыла свой номер, спустилась с пятидесятого этажа в подземный гараж, установила автопилот машины курсом на базу Армстронг, закурила сигарету и попыталась расслабиться — впрочем, тщетно.) Три года разочарований привели к тому, что посещение звездолета перестало считаться престижным. Ведь все, что там происходило, скрупулезно записывалось всевозможной аппаратурой и передавалось по каналам связи. Зачем в поте лица своего добывать исходную информацию, если с равным успехом можно было подготовить научную статью, с полным комфортом работая в своем кабинете?

«Вот что они себе думают, — размышляла Ивонна. — Конечно, пока что они оказывались правы, но на этот раз, на этот-то раз…» Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди.

Улицы Денвера в пять утра были почти пусты. Дорожные компьютеры кратчайшим путем направляли машину к черте города. Выйдя из зоны их управления, автопилот прибавил газу и со скрежетом выжимал из машины километров двести в час. Ивонна почти не смотрела по сторонам — ни на придорожные поля, ни на широко раскинувшийся взлетный комплекс, до окраин которого она наконец добралась.

Ей пришла в голову мысль, что не только космодром Армстронг, но и Исследовательский центр Кеннеди потеряли в ее глазах все свое прежнее очарование, равно как вся астронавтика Земли вообще. Можно продолжать челночные полеты на лунные и марсианские станции, можно готовить экспедицию на Юпитер, обсуждать перспективы полета к Сатурну, но когда сигманский звездолет висит у тебя над головой, понимаешь, что все это детские игрушки.