Ушелец

У его отца была такая же — на гараже. Гараж стоял во дворе, окруженном с трех сторон многоквартирными домами. Дома были исполинскими, а он сам — микроскопическим существом, сидящим в простенке между гаражами, среди пожухлого пырея. Над вершинами зданий горели четыре солнца, две дневных пары, еще одна ночная пара пряталась за горизонтом. В недосягаемой высоте неба проявились темные линии, превращающие безоблачный свод в ячеистую структуру, вроде пчелиных сот…

Челнок изменил вектор движения.

— Что не так, Скарлетт? — спросил Раскин пилота.

Ему ответила Всеобщность:

«Миссия прервана. Челнок меняет курс».

— Причина? — потребовал ушелец.

«Теряешь свойства свободного радикала. Проблески активности во Всеобщности».

Вот это и случилось. Количество клеток Грибницы внутри его организма стало критическим. Через какое-то время, а быть может — даже сейчас, Всеобщность получит над ним полную власть. Вылепит из него «зомбака» — все, что ей будет угодно. Раскин усмехнулся:

— Не вы ли стремились попасть на Забвение? Я вас доставлю туда.

«Слишком опасно. Влияние через кластер на систему непредсказуемо. Челнок не приземлится на Забвении».

— Скарлетт! Скарлетт! — Раскин мысленно коснулся валькирии. «Либо ты — на высшей ступени иерархии, либо — головой на плахе», — так говаривал недавно Виктор. А еще он не сомневался, что Раскин, если приложит усилия, сможет контролировать «зомбаков».

Пришло время. Его время. Пора мобилизовать все, что он умеет, умел или умел бы… Способности врожденные и приобретенные. Запрограммированные генетиками Колониального командования, привитые вместе с клетками инопланетного паразита, перекраивающего в эти мгновения организм симбионта в соответствии со своим пониманием комфортной среды обитания.

Стиснуть зубы и собрать в ладони все призрачные нити, по которым он следовал через лабиринт минувших дней.

Раскин увидел приборную консоль глазами пилота. Нет, он не мог управлять действиями Скарлетт, но уже был в ее голове. Для начала — неплохо.

— Скарлетт! — позвал он, надрывая бесполезные голосовые связки.

Челнок приближался к освещенной белыми и синими навигационными огнями громаде. Скарлетт бесстрастно глядела на нее сквозь узкий иллюминатор. Всеобщность возвращала их не на станцию. На экране радара мигал зеленый (значит, «свой») широкий клин. Раскин узнал обводы крейсера Федерации. Всеобщность вела их к той самой «Гордости», что торпедировала «Ретивого» и взяла на абордаж десантный корабль «Микадо». К стражу системы 61-й Лебедя.

Сейчас он дремал на геостационарной орбите над местом предполагаемой высадки — укрывшимся под покровом вечной ночи Кратером.

Скарлетт беспрекословно подчинялась Всеобщности. Поэтому система совершала «откат», не проявляя беспокойства. На попытки Раскина она глядела как на трепыхание угодившего в капкан зверя. Без злобы, но и без сострадания.

«Чего ты пытаешься добиться, Ушелец?» — принял он снисходительную мысль.

— Мне нужно попасть на Забвение.

«Разве что пешком. Наша миссия закончена».

— Скарлетт, я найду способ освободить от Всеобщности нас всех. Всех! Помоги мне сейчас!

«Нет, Ушелец. Конечно, жаль, что наши планы придется отсрочить до тех пор, пока не будет выведено новое поколение автономных мутантов с функцией форсированного метаболизма. Ты же послужишь Всеобщности на других планетах. Забвение теперь навсегда закрыто для тебя. Успокойся и не пропусти момент вхождения в систему в качестве полноценного элемента. Я поздравляю тебя со вторым рождением».

Скарлетт активировала тормозные двигатели. Вокруг носа шаттла вспыхнул венец из призрачного голубоватого света.

— Скарлетт! Скарлетт… я каждую секунду ощущаю твою ненависть. Ты не упустила удобный момент и ударила в спину. Стерва!

«Всеобщность не знает, что такое ненависть».

— Но с ней хорошо знакома ты! — выкрикнул Раскин, и его дыхание расползлось туманным пятном на внутренней поверхности шлема. — Это из-за меня погиб Картер! Я убил его! Ты слышишь меня, сука? Я убил его!

«Ушелец…»

— Вы следили за моими действиями с мостика «Микадо». Вы видели, что я тянул время и заваливал задание. Единственный человек, способный выжить на Забвении, — как же так? — на ваших глазах он бессмысленно прожигал время!

И Раскин понял, что ему удалось подвинуть один из пластов. На экране коммуникатора появились слова. Он читал их глазами Скарлетт, понимая, что это сообщение пришло не из эфира, а из памяти бывшей валькирии.

«Или, быть может, у него — ранний маразм? Или он — сам по себе идиот? Помнишь, как ты пыталась вытрясти ответы из Шнайдера? Помнишь, что требовала отменить высадку Картера и умоляла Козловского включить лазеры и утопить проклятый разбитый „скаут“ вместе со мной, бестолково бродящим у его борта, в расплавленном камне?»

— Убей меня! Брось на Забвении! Твое существование внутри Всеобщности не имеет смысла! Будущее не имеет смысла! Я лишил тебя будущего!