Уши Джонни Медведя

- Что ж, наши отцы были друзьями. Мы называли девушек тетей Эми и тетей Ималин. Они не способны ни на что дурное. Было бы плохо для всех нас, если бы сестры Хокинс не были сестрами Хокинс.

- Совесть общины?

- Вот именно! В их доме ребенку дадут имбирный пряник. В их доме девушка может получить наставление. Они горды, но верят в те же вещи, которые и мы считаем правильными. Они живут так, словно... ну, словно честность действительно лучшая политика, а доброе дело действительно не требует вознаграждения. Они нужны нам...

- Понимаю.

- Но мисс Ималин борется с чем-то страшным. И... я не знаю, удастся ли ей одержать верх.

- Что вы хотите сказать?

- Сам не знаю. Но я подумал сейчас, не застрелить ли мне Джонни Медведя и бросить его тело в болото. Я действительно подумал об этом.

Карл налил виски. Тимоти Рац бросил карты и встал. Джонни вылакал виски. Я закрыл глаза.

Голос врача звучал резко: - Где она, Ималин?

Другой голос ответил - никогда в жизни я не слышал подобной интонации. Слова текли холодные, сдержанные, словно обуздываемые самообладанием, но сквозь эту холодность проступало крайнее человеческое отчаяние. Нарочитая монотонность и бесстрастность не могли скрыть дрожи, вызванной огромным горем.

- Она в этой комнате, доктор.

- Так...- Длинная пауза.- И долго она висела?

- Я не знаю, доктор.

- Почему она это сделала, Ималин? Снова монотонный голос:

- Я... не знаю, доктор.

Еще более длинная пауза и потом: - Так... Ималин, вы знали, что она ждет ребенка?

Холодно-сдержанный голос дрогнул. Послышался вздох и невнятное:

- Да, доктор.

- И поэтому вы так долго не входили в комнату, где она... Нет, Ималин, нет, моя бедняжка, я вовсе не думаю, что вы...

Голос Ималин снова обрел уверенность.

- Вы ведь можете выписать свидетельство без упоминания...

- Разумеется, могу, безусловно, могу. И с гробовщиком я договорюсь сам. Не волнуйтесь.

- Благодарю вас, доктор.

- Сейчас позвоню. Я не могу вас оставить одну. Пройдемте в другую комнату, Ималин. Я дам вам успокоительное...

- Виски? Виски для Джонни?

Я увидел улыбку и качающуюся лохматую голову. Жирный Карл налил еще стакан. Джонни Медведь выпил его, прошел, крадучись, в глубь комнаты, заполз под стол и уснул.

Все молчали. Люди подходили к стойке и молча расплачивались за выпитое. Они казались сбитыми с толку: на этот раз их система получения сведений не сработала до конца. Спустя несколько минут в притихший бар вошел Алекс. Он быстро направился ко мне

- Вы уже знаете? - тихо спросил он.

- Да.

- Этого я и опасался! - воскликнул он.- Я говорил вам позавчера. Этого я и боялся.

- Вы знали, что она была беременна?

Алекс оцепенел. Он оглянулся вокруг, потом снова уставился на меня.

- Джонни Медведь, да? - спросил он.

Я кивнул.

Алекс провел ладонью по глазам.

- Не могу этому поверить.

Я хотел что-то сказать, но услышал тихое фырканье и посмотрел в дальний угол комнаты. Джонни Медведь выполз, словно барсук из коры, встал и начал пробираться к стойке.

- Виски?

Он просительно улыбался Жирному Карлу.

Тогда Алекс вышел на середину и обратился ко всем:

- Послушайте, ребята! Это зашло слишком далеко. Я не хочу, чтобы это повторялось.

Если Алекс ожидал, что ему будут возражать, то он ошибался. Люди одобрительно кивали друг другу.

- Виски для Джонни?

Алекс повернулся к идиоту.

- Как тебе не стыдно! Мисс Эми кормила тебя, одевала. Она дала тебе вот этот костюм!

Джонни улыбался ему.

- Виски?

Он снова принялся выделывать свои штучки. Я услышал монотонную гнусавую речь, похожую на китайскую. Алекс облегченно вздохнул.

Потом я услышал второй голос, медленный, неуверенный, повторявший сказанные перед этим слова, но уже не гнусавя.

Алекс рванулся вперед так быстро, что я не уловил его движений. Кулак его влип в улыбающийся рот Джонни Медведя.

- Я сказал тебе, хватит! - крикнул он.

Джонни Медведь пошатнулся, но быстро оправился. Губы его были разбиты и кровоточили, но он все так же улыбался. Он двигался медленно, но ловко. Его руки обхватили Алекса, как щупальца спрута, обхватывающие краба. Спина Алекса прогнулась. Я подскочил, схватил одну руку и стал ее дергать, но не мог оторвать. Жирный Карл, перекатившись через стойку, подбежал с пивным насосом в руке. Он стал бить по лохматой голове и бил до тех пор, пока руки Джонни Медведя не разжались и сам он не свалился на пол. Я подхватил Алекса и усадил на стул.

- Он ничего вам не повредил?

Дыхание Алекса понемногу становилось ровным.

- Наверно, спину помял,- сказал он.- Это пройдет.

- Вы на машине? Я отвезу вас домой.

Ни один из нас не взглянул на дом Хокинсов, когда мы проезжали мимо. Я не отрывал глаз от дороги. Доставив Алекса домой, я уложил его и напоил горячим бренди. За всю дорогу домой он не проронил ни слова. Но теперь, лежа в постели, он спросил:

- Как вы думаете, никто не заметил? Я его вовремя остановил, а?

- О чем вы говорите? Я так и не знаю, почему вы ударили его?

- Ну, ладно, слушайте,- сказал он.- Мне придется не­сколько дней не вставать с постели. Если вы услышите, что кто-нибудь болтает лишнее, вы запретите ему? Не давайте им говорить об этом.

- Я не возьму в толк, о чем вы говорите.