Уши торчком, нос пятачком!

- Ты еще тут? - она была искренне удивлена этим фактом.

- Вы... немедленно... - поперхнувшись от подобной грубости, я с трудом находила слова, чтобы выразить свое возмущение.

Но брюнетка, резво спрыгнув на пол, перебила меня, холодно уточнив:

- У тебя мозги совсем куцые? Про «третий лишний» слышала? Я намерена сделать своему оборотню сюрприз, а ты нам мешаешь. Иди... погуляй часика четыре. В парке можешь посидеть на лавочке. И пошевеливайся! Он скоро вернется!

Подобных оскорблений было уже не стерпеть.

- Мы с Андреем... У нас... - взорвалась я, но оборотниха вновь от меня отмахнулась.

- Не начинай даже! Я все это слышала много раз. Тем более что уже пообщалась с твоей сестрой - все и так знаю. Ему тяжело с тобой пришлось, но течка есть течка. А она ведь сегодня закончилась? - и волчица показательно принюхалась. - А значит, твое время вышло. Исчезни, не ставь нас в неудобное положение. Как несмышленый ребенок, в самом деле...

От унижения меня окатило волной стыда. И даже не обидно стало - я разозлилась. И если моя волчица, опасаясь сильной самки, опасливо поскуливала, то меня охватила бешеная злость. Просто сил нет, как захотелось накинуться на нее с кулаками. Только поврежденное плечо и удержало в рамках разумного. Но, чувствуя, что балансирую на грани, решила: уйти сейчас - это самое здравое, что я могу сделать. И они вдвоем - прекрасная пара и стоят друг друга! А я ему не пара, и никто с этим не поспорит. Сейчас это особенно очевидно.

«Нет! - внезапно взыграло чувство собственного достоинства, заставляя распрямиться и встретить ликующий взгляд соперницы. - Это мне он не пара! «Секонд-хенд» не подбираем! Пусть достается брюнетке».

И пусть в эту минуту во мне говорит ярость, а потом придет осознание и вместе с ним душевная боль, но именно сейчас мне невыносимо хотелось кого-нибудь убить!

Рывком отвернувшись и стараясь не думать о торжествующем оскале черной волчицы, подскочила к шкафу, неповрежденной рукой выхватывая какую-то одежду и тут же неловко натягивая ее - белье и плащ. Потом устремилась к входной двери, на автомате схватив по пути свою сумку.

- Рано не возвращайся, - услышав довольный тон напутствия, прозвучавшего мне в спину, едва смогла удержаться от яростного рычания. Самка собаки!

Меня трясло от ярости, слезы застилали глаза. Куда бежала - не видела, остановившись только внизу, напротив своей «шестерочки». Распахнув сумку, выхватила ключи и села в машину. Завела и... заглушила. Куда поехать? Мне и податься некуда, разве что в самом деле в парке посидеть. Трясущейся рукой нащупала в кармане сумки телефон.

- Жень, - заговорила, едва голос друга прозвучал в трубке, - ты где?

- Ты издеваешься? Подруга, ты меня пугаешь. Где я могу быть в состоянии частичной загипсованности? Дома у родителей, конечно. А ты все же собралась меня навестить? Я тронут, - парень весело хмыкнул.

Ой! С этой течкой совсем о болезном забыла. Но сейчас на душе было так горько, что я чувствовала себя куда более больной, чем ожидающий пока срастутся кости Женя. Но ему сейчас не до моих проблем.

- Прости меня, - я все же шмыгнула носом. - Все так разом навалилось. Я навещу тебя обязательно.

- Лен? - друг резко перебил. - Ты там плачешь, что ли? Что стряслось? Я пошутил: все у меня хорошо, наслаждаюсь бездельем. С тобой-то что?

- Намана все, - отчаянно стараясь сдержать подступающие рыдания, соврала я, понимая, что нечестно сейчас на друга вываливать еще и свои проблемы.

- Не ври мне! - цыкнул Женя. - И вообще, приезжай, хоть стакан воды неходящему подашь. Родители на даче, так что можно с ночевкой или даже с кратковременной перспективой подселения.

Услышав такое предложение, уцепилась за него обеими руками. Женька сейчас был единственным, с кем хотелось быть рядом, чье присутствие пошло бы на пользу, как-то помогло сориентироваться в хаосе «оттаивающих» чувств.

- Я приеду, - сразу отозвалась я, благодаря небо за то, что друг есть в моей жизни.

- Жду! И с тебя сникерс! - лаконично подытожил он.

- Нечего гмо лопать, - по привычке попрекнула его. - Я тебе ужин сделаю.

Хоть отвлекусь за любимым делом.

- О-о-о! - друг восторженно застонал. - Я тебя обожаю и уже захлебываюсь слюной. Мчись осторожно!

Мне немного полегчало: чудесно, когда есть хоть кто-то, любящий тебя просто за то, что ты есть. Выехав со стоянки у дома, я уверенно порулила к девятиэтажке, в которой обитали Женины родители. Жили они в другой части города, поэтому за те полчаса, что добиралась, сумела немного взять себя в руки. Однако стоило мне, дождавшись, пока друг доковыляет до двери, его увидеть, как все эмоции нахлынули вновь, грозя затопить слезами. Ну почему Женька не оборотень?!

- И чего «болото» развела? - друг распахнул дверь. - Несчастная любовь, небось. Все мужики - козлы и что там еще дальше?

Я вошла, закрыла лицо ладонями и слезы потекли словно сами по себе.

- Ооо, - Женя многозначительно присвистнул, - да я прав! Тогда уже можешь просить политического убежища. Мои на неделю уехали «на посадки». Я в связи с состоянием непригодности оставлен дом сторожить.