Уши торчком, нос пятачком!

Ярость, так и не утихшая в душе волка, от подтверждения этого предательства вспыхнула с неимоверной силой. Теперь желание мести для моего зверя стало непреодолимым. Да и я, исходя и из предыдущего опыта общения с этим бурым оборотнем, готов был порвать его на части. Редкое согласие с волком! Поэтому позволил ему, сорвавшись с места, стремительно броситься по следу Фирсанова, с намерением уничтожить врага. Ибо это был враг. Бесспорный. След поначалу вывел меня к лесной дороге, пересекающей территорию заповедника бурых, в том самом месте, где рысей поджидал автомобиль! Я в бешенстве осознал, что шакал Фирсанов-младший был так любезен, что лично убедился в отбытии «партнеров» после выполнения задания. И это стало последней каплей – сознание заволокло кровавой пеленой, звериная сущность вновь стала доминировать, подчиняя мои действия инстинктам. И я был согласен… на этот раз.

Мой волк белым ветром промчался до поселка клана бурых, куда вернулся и Егор. Высоким прыжком преодолев препятствие в виде забора, ворвался туда, где в человеческом виде собралась вся стая, присутствуя при исполнении сильнейшим альфой своих обязанностей. Мой отец как раз требовал от вожака стаи наказать бурых самцов, что провоцировали нас с Леной. Я же, внеся своим появлением панику в ряды стаи, мгновенно вычленил Фирсанова-младшего. Будущий альфа бурых стоял возле отца, недовольно хмурясь от обличительной речи сильнейшего. Выскочив в центр образовавшегося круга, заставил зверя замереть напротив Егора на расстоянии прыжка и зарычал. Грозно, яростно, неотвратимо. Предупреждая, давая понять, что сейчас атакую, кидая вызов! Мне было простительно – моя волчица была в течке. И я мог проявить свою доблесть, схлестнувшись с любым противником. Были у меня и другие, не менее веские причины напасть – не хотел оставлять позади себя предателя.

Однако бурый самец, инстинктивно под влиянием опасности, исходящей от меня, перекинувшись в волка, вызов не принял. Наоборот, стремительно развернувшись, он побежал прочь – с максимальной скоростью удаляясь в лес. Я и мечтать не мог о таком повороте! Трусливый шакал…

Моего волка, в крови которого и так бурлили десятки сильнейших эмоций, накрыло охотничьим инстинктом. Враг убегал, признавая свою слабость! И этим предрешил свою участь. Сорвавшись с места, сквозь расступившиеся ряды бурой стаи я кинулся в погоню и настиг другого волка сразу за территорией поселка. Привычным рывком в стандартном охотничьем броске сбоку бросился на самца, вцепившись в его горло. Остальное довершили мои клыки и когти, раздирая плоть врага, упиваясь его кровью. Фирсанов-младший оказался слишком слаб для честной борьбы. И закономерно проиграл, позволив моему зверю несколько остыть, осуществив хотя бы частичную месть. Тем более что и время остальных врагов придет - я не сомневался.

Стоило мне победно взвыть, как настороженную тишину над поселком разорвал полный злобы и отчаяния вой. Вожак бурой стаи! Он не только понял, что лишился сына, он понял, что лишился всего… И обезумел, напав на сильнейшего! Поставив под сомнение его власть. Такое не прощалось. И выход был один – поединок альф за право владеть и повелевать.

- Что ж, - сухой голос отца, наблюдающего за тем, как Фирсанова окружили двое белых волков, разнесся над поселком. – Здесь все ясно. Дадим ему возможность успокоиться и отдохнуть, чтобы мог действовать адекватно. Наш поединок состоится послезавтра. Всех приглашаю стать его свидетелями.

Дальше я не слушал. Уже и так знал, что бурый альфа проиграл сегодня все. И вряд ли отец его уничтожит. Просто ослабит, наглядно продемонстрировав стае, чего стоит их вожак, и изгонит. Вынудит влачить жалкое и одинокое существование без защиты. Чтобы другим неповадно было. Мне же важнее и нестерпимо желаннее было оказаться рядом с Леной, убедиться, что она в безопасности и идет на поправку. Перекинувшись, бесцеремонно ворвался в ближайшее жилище – необходимо было смыть с себя кровь Егора и обзавестись одеждой. Приведя себя в порядок, направился к коттеджу, в котором находилась местная клиника. Отпустив охрану, присел на стул рядом с кроватью, на которой спала девушка. Смотрел на нее и не мог наглядеться. И даже волк внутри утих, понимая, что сейчас бурая для него недоступна, разделяя со мной умиротворение момента.

Такие моменты затишья, когда все проблемы на данный момент или решены или отодвинуты в сторону, редки в жизни. И тем они ценнее, тем осязаемее. Это время, когда можно остановиться и подумать, признаться себе в том, что скрыто в самой глубине души. Тем более что никому другому я признаться в случившемся со мной не могу. Не имею такого права. Слишком много всяких «но» стоит между мной и… Волконской. Собственный выбор – это роскошь для нас. Для Лены – в силу ее слабости и наследственности. Для меня – из-за собственной силы и преемственности власти. Мы враги, и я тем отчетливее понимал это, чем глубже осознавал свои чувства к бурой волчице.