Уши торчком, нос пятачком!

«Хочу его... давно. Наверное, с того момента, как увидела перед отелем», - вслух я бы в этом и под пытками не призналась.

И тем более, будет ли у меня теперь возможность близости с оборотнем? Вряд ли. Буду неумной, если сейчас испугаюсь, отступлю. Да и прав он: сама подтолкнула к такому результату и если не так, то… повяжемся. И должна ему, как минимум, - Женьку отпустил. А ведь завтра сбор клана, а там... И да, если просто согласиться мне страшно (столько вопросов сразу к себе), то оправдаю свое решение необходимостью платить по счетам.

Решившись, подняла глаза на молчаливого и напряженно ожидающего ответа Андрея и, не имея слов для того, чтобы объяснить ему все (да и зачем слова в такую минуту?), решительно пересекла спальню. Положив свои ладошки на его грудь, потянулась к сжатым в узкую линию мужским губам. Белый отшатнулся, сдавленно зашипев:

- Не прикасайся ко мне... так.

Я озадаченно замерла:

- А как надо? - почему-то мой прямой вопрос заставил его шумно выдохнуть.

- Не ласкай, - сдавленно, не отпуская моего взгляда, шепотом пояснил Добровольский, одновременно решительным жестом подцепляя край моей футболки с намерением стянуть ее. - Не нужно это, иначе я совсем сорвусь. А такого допустить нельзя.

Послушно склонив голову и позволяя ему довершить начатое, осталась в одном белье и брюках. Рука неуверенно и немного скованно двинулась к молнии: раз он на пределе - надо спешить?

Но мою руку перехватили мужские пальцы и, развернув почти танцевальным движением, он прижал меня спиной к себе.

- Не спеши, - уткнувшись носом в изгиб моей шеи, вызывая теплым дыханием марш мурашек по коже, забормотал Андрей. - Мы привыкли к присутствию друг друга рядом, но сейчас предстоит узнать друг друга, почувствовать на другом уровне.

Теперь шумно вздохнула я, задержав на миг дыхание. Добровольский... Он ощущался таким... Он так взволновал меня, просто свел с ума. И этот его прерывистый голос, и запах, и ощущение его обнаженной груди, и ладонь, уверенно скользнувшая мне за пояс брюк... В голове все поплыло, смешивая сон и реальность.

- Что ты любишь? - скользя языком по моей ключице, продолжал искушать меня Андрей, рождая неодолимое желание выгнуться, стремясь плотнее прижаться обнаженной спиной к нему. Соприкоснуться всей поверхностью кожи. Наши ароматы смешивались. Я прямо ощущала, как резко изменился мой собственный запах, став тягучее, острее, завлекательнее... Но, что поразительно, его зверь не проявлял себя сколько-нибудь явно, словно отойдя на второй план, позволяя Андрею верховодить единолично, не отвлекаясь на него. Да и моя волчица успокоилась, укрываясь где-то внутри, не мешая.

«Нас сливают», - кажется, это была последняя разумная мысль в этот вечер.

Белый слегка переместился, уткнувшись носом в мою шею и плавно, дорожкой из легких поцелуев, спускаясь по позвоночнику вниз. При этом обе его руки оказались ниже резинки моих брюк, очень провокационно проскользнув в трусики. Он всего на секундочку коснулся пальцами моих тайных зон, прежде чем, с усилием сжимая мое тело, устремиться ладонями вверх - к груди.

Я почувствовала, как он одновременно зубами поддел замочек на бюстике и тут же обхватил своими крепкими ладонями мою выпавшую на свободу грудь. Ощущения от его откровенных прикосновений, игра, которую он вел с моими сосками, многократно усилили мое желание, заставив повлажнеть внутри. И тонкий звериный слух подсказал мне, как сразу затрепетали крылья его носа, втягивая ставший еще более заманчивым аромат. Но меня это не смущало. Наоборот, вызывало чувство уверенности в себе и неимоверно льстило, ведь белый не мог сдержаться именно со мной. О! Сейчас я не чувствовала себя слабой волчицей, скорее наоборот, ощущала себя победительницей, сумевшей поработить такого великолепнейшего самца.

В восторге от собственных ощущений и сладостной муки, вызванной его касаниями, не удержавшись, потерлась спиной о мужскую грудь. И тут же он зашипел и резко и неимоверно плотно притиснул меня к себе, обездвиживая, гася мой порыв:

- Лена... - горячий и какой-то отчаянный мужской шепот, - прекрати. Только лишишь себя всего...

От одной мысли о том, что он подразумевает под этим «всем», стало невыразимо чудесно, меня наполнило предвкушением. Сегодня мне компенсируется вся горечь последних дней, воздастся счастьем с лихвой! О, белый... Поработив его, я в ответ была готова сдаться в плен безоговорочно.

Поняв, что своим обещанием утихомирил мою инициативность, Андрей освободил меня из кольца своих рук, позволяя слегка отстраниться. Но он все так же оставался позади и ладони с моей талии не убрал.

- Так что ты любишь? - слегка прогибая меня вперед и нагибаясь следом, он прошелся подбородком по моим плечам и лопаткам, вызывая в теле волну дрожи.

В голову не приходило ничего. Вообще. Все слова и названия забылись под действием его рук и губ. Одна мужская ладонь, замерев поверх пупка, снова прижала мои бедра к его чреслам настолько плотно, что даже сквозь ткань одежды я отчетливо чувствовала его желание. И торжествовала!