УШУ: традиции духовного и физического воспитания Китая

И все же мы можем говорить, что сколь бы ни разнились эти представления, в их основе лежат общие характерные признаки китайской духовной культуры, которые можно встретить и в живописи, и в стихосложении, и в эстетике. По ранним натурфилософским представлениям мир являл собой бесконечный поток изменений, нескончаемый переход одной противоположности в другую. Все они восходили к двум основополагающим началам — Инь и Ян. Инь символизировало собой темное, ночь, луну, пассивное, негативное, женское. Ян — светлое, день, солнце, позитивное, мужское. Однако антиномии Инь-Ян не столько противостояли друг другу, сколько дополняли и взаимоопределяли друг друга. Не случайно в ушу считалось, что силе можно противостоять только податливостью и слабостью, необходимо сочетать покой и движение, жесткие силовые движения совмещать с гибкими и мягкими уходами от ударов, резкие остановки — с внезапными рывками вперед, уклоны вправо и влево, хитрость и прямоту. Именно два начала Инь и Ян содержали в потенции все мировые изменения. Древний китайский философский постулат гласил: «Одно дает проявление десяти тысячам вещам, и десять тысяч вещей восходят к Единому». Манифестацией этого Единого в мире вещей и явлений были Инь и Ян, которые сами по себе несубстанциональны, их можно почувствовать лишь по тем мириадам изменений, которые происходят в мире. Таким образом, занимающийся ушу должен «войти» в этот поток изменений, дабы почувствовать себя единым с этой игрой бытия, а в каждом движении ушу постичь Великий предел (тайцзи) всех вещей. В древней «Книге перемен» («Ицзин») говорилось: «Изменения содержат в себе Великий предел, который порождает два начала (Инь и Ян)».

И Великий предел, и Единое было по существу синонимами Дао — извечного, универсального пути вещей и явлений. Путь—Дао непостижим умозрительно или органами чувств, он лишен и цвета, и запаха, и формы, и звука. Он утверждает себя именно своим отсутствием. Спонтанная естественность — цзыжань, которую мы можем видеть в мире природы, и есть действие этого пути-Дао. Однако сам путь — Дао не действует целенаправленно, но не имеет ни цели, ни причины, ни следствия. Он парадоксален в своем проявлении, поэтому и истинен. Тех, кто постиг смысл Дао и благодаря этому достиг долголетия и бессмертия, называли чжэнь- жэнь — «истинными людьми». Немало мастеров по стилям тайцзицюань, багуачжан («Ладонь восьми три- грам»), синъицюань («Кулак формы и воли») относились именно к категории «истинных людей», находящихся в состоянии полной естественности, бесконечной и чистой гармонии с природой. По существу они полностью сливались с мировым потоком изменений, а в их речениях и действиях проявлялся путь — Дао. Таких людей называли в Китае мудрецами (шэньжэнь). Тело такого мудреца было неподвластно болезням, ибо любая болезнь есть нарушение гармонии начал Инь и Ян в организме. У обычных людей тело находится в состоянии хаоса, нередко возникают дисфункции органов и систем, у мудреца же оно полностью упорядочено, ибо, как сказано в трактате «Весны и осени Люй Бувэя» (III в. до н. э.), «полезное природе он берет, вредное Природе он отбрасывает. В этом и заключен путь Дао сохранения собственной природы в полноте».

Итак, истинный мастер — мудрец, постигший Дао, полон собственной природой, он как бы объемлет весь мир и нет того, что бы в нем не было заключено, фактически, мастер равен самому Дао. Если обычный боец ушу лишь хорошо владел приемами, то мастер-мудрец обладал силой всей Вселенной, ибо постиг единство и корень всех вещей. Поэтому настоящий адепт ушу всегда был мыслителем и философом, шел к постижению своего искусства не только через тяжелые физические тренировки, но и через мучительную душевную боль преодоления разрыва с природой, с естественностью. В результате многотрудного пути обреталось состояние «пустого, чистого и светлого» сознания. Не случайно даже на начальных этапах обучения учителя не раз повторяли своим ученикам: «Дыши естественно», «Полностью расслабься!», «Слушай себя!», «Пусть твое движение начинается спонтанно и исходит изнутри твоей природы!».