Усилители смысла

Второй подошёл к забору, подпрыгнул и зацепился за верхние шестиугольные дырки. Повисел и спрыгнул обратно.

– Подсади-ка.

Пятый начал было сочинять самосмейку на тему физических кондиций, но потерял к этому интерес на полдороге. Он подошёл к забору, опустился на колено и поднапряг плечи. Второй поставил ботинок на колено, поёрзал, выбирая более устойчивое положение мышц под подошвой, и опять ухватился за верхние дырки. Мазнул ботинком по лицу, устанавливая другую ногу у Пятого на плече. Пятый скривился – Второй выворачивал ему подошвой мышцы предплечья.

Второй перебросил руку на верх забора, затем другую и зачиркал ботинками по забору, подтягиваясь. Забросив нижнюю часть тела наверх, он немного полежал, затем ссыпался вниз с другой стороны.

– Нормально. Если до темноты не вернусь – иди прямо и не сворачивай. Если повезёт, выйдешь прямо на точку.

Шуршащие шаги за забором быстро удалились и затихли. Пятый глянул на часы. Постоял и глянул ещё раз – забыл время, едва повернул руку обратно. Пять с копейками. Стемнеть должно было где-то к восьми. Долговато, но терпимо.

Пятый потёр отдавленные места, посмотрел влево-вправо – смотреть было не на что. Тогда он выбрал на дорожке место поровнее, улёгся, подсунув под голову скомканную куртку. Разлапистый клён давал хорошую тень, не мешая смотреть на небо.

Он отмерил на часах двадцать пять минут, после которых он начнёт беспокоиться и ещё пять, после которых он начнёт что-то делать. Оставалось только прождать и не задремать.

Спать на закате и так чревато. А уж в городе-перевёртыше – так и в Подзеркалье недолго очутиться. А с творчеством Кэрролла у него были несогласия ещё с детства.

Шея от неудобного изгиба затекла и начала подёргивать судорогами. Пятый повращал головой туда-сюда, недовольно крякнул и переполз к дереву и пристроился к нему, нарочито не смотря на белое одноэтажное здание напротив. Боковое зрение давало какое-то слабое движение сбоку, но он упорно смотрел вперёд.

Там был кусок белёного заборчика, отгораживающего пространство учреждения от узкого тротуарчика. Пустое пространство грубо упиралось в глухую стенку частного дома. Нет, с другой стороны пустое пространство тоже упиралось в стенку частного дома, но там это воспринималось как-то лучше. Наверно, потому что стенка была вдвое ниже, и за ней угадывался дворик. А с грубой стороны стена загибалась и продолжалась дальше.

Ветер утратил свою обжигающую остроту и сейчас нежно оглаживал неровности его корпуса, время от времени давая намёк на скорую прохладу и вечерний воздух. Нет, воздух здесь и так был чистым, но прохладу и освежение вечернего воздуха не спутаешь ни с чем…

Со звоном разлетелось окно. Пятый отлепился от ствола дерева и приготовился что-то делать. В смутно знакомом здании за забором что-то происходило. На третьем этаже в одном из окон блестели осколки. Чуть погодя что-то задёргалось в окне второго этажа. Задребезжав, в стены врезались распахнутые створки. Из раскрывшегося окна вылетел тёмный прямоугольник и упал на крышу пристройки. Следом на подоконник кто-то вскарабкался и, помедлив секунду, сиганул туда же.

Пятый готов был поклясться, что за ним из окна потянулся почти неосязаемый язык пространства, заключённый в стенах здания. Но стоило ему отлепиться от стенки, как его развеял налетевший пылевой смерчик.

Человек на пристройке с усилием разогнулся и оказался Вторым. Поводил головой туда-сюда, нашёл выпавший чемодан и с усилием поднял его и зашагал по пристройке вперёд. Дойдя до края, он смерил взглядом расстояние от крыши до забора, сделал несколько шагов назад, кое-как разбежался и прыгнул. Чемодан сильно испортил ему аэродинамику, и Второй, шаркнув подошвами по кромке забора, кулём свалился вниз, в кусты. Из кустов донеслись звуки, которыми воспитанный человек комментирует своё падение с ощутимой высоты.

Пятый двинулся его доставать. За пару метров до зарослей Второй вышел из них своим ходом, хоть и скособочено.

При приближении стало видно, что вместо чемодана у Второго был футляр. Его поверхности явно не пошло на пользу столь невежливое обращение. Сам же Второй вид имел встрёпанный и нервный. Левую руку он держал наотлёт, так что было понятно – повредил.

Второй был настолько взвинчен, что быстро забыл о своём болезненном приземлении.

– А я думал, что знаю это заведение. Даром пять лет в нём проводил почти каждый день. И ведь сначала всё было так неплохо. И раскрытые двери в сад, чего за всё время обучения я всего пару раз видел. И незапертая дверь в кладовку, которая так и осталась на третьем этаже. А вот дальше… меня хорошо так погоняло по всем этажам в поисках выхода. Хорошо хоть догадался перестать соблюдать приличия и окно выбил. Попустило настолько, что наконец-то понял, где именно нахожусь. А то через крышу пришлось бы уходить. А там лететь высоковато.

– Там вообще-то пожарная лестница есть.

– Да? – Второй задумчиво посмотрел на лестницу, спускавшуюся неподалёку от разбитого окна. – Действительно. Никогда внимания не обращал.

– С рукой что?