Ускользающая темнота

– Большая, большая. Прям чуть ли не с человека. Овчаркой... была. – И бабка опять зарыдала.

– Она че, прям дома у тебя трупом лежит?

– Дотащила до ванной. А там уж как-нибудь справлюсь. Сама. Ну не получится ничего, так и бог с ним. Похороню тогда.

– Шприцы нужны, раствор специальный. Сама-то сделаешь?

– Все сделаю, Бог поможет. А если не выйдет, значит, уж все – похороню.

– Ну смотри. Жди тут. Тоже помощника нашла.

Бабка протянула деньги. Сторож постеснялся немного и, махнув рукой, взял. И деньги, и сумку. И, встав на ноги, понял, что очень пьян. Надо аккуратнее, чтобы свои не заметили, да они пьют, чего им.

Через пятнадцать минут сумка, наполненная склянками и банками, стояла рядом с «учительницей английского».

– Тяжелая, мать. Помочь-то не могу. Пост покидать нельзя.

– Милый, родненький, сынок мой, спасибо тебе. Зачтется на том свете. Я сейчас машинку какую нето поймаю. Недалеко живу. Недорого бабку-то довезут. Дотащи до дороги только.

Пришлось помочь. Благо дорога уже за забором была.

Машину поймали быстро. Упав на сиденье, Ариадна Витольдовна сняла с себя платок, запылившиеся старые очки и удовлетворенно рассмеялась.

– Мать, труп, что ли, из морга разделанный везешь, – пошутил парень, заметив, с каким трудом загрузили сумку.

– Почти что, сынок, почти что.

Веселая бабка, подумал шофер и, приоткрыв окно, закурил.

А сторож махнул спирту и сел философствовать дальше: «Ээх, сколько есть людей на свете, а у каждого свое в голове варится, свои причуды-то у всех. Кто свой пол меняет, а эта вот вздумала собачку забальзамировать! Бывает же такое... Но уж лучше собаку дохлую при себе содержать, чем пол менять. Вот уж действительно срамота!» И его мысли плавно потекли в другом направлении.

* * *

– Да и пусть не получится как надо! Все равно скоро умру. Даже если на сколько-то дней она превратится в самое мое совершенное творение, то можно уже спокойно отходить. Страдания уйдут и найдут свое воплощение в этой кукле. Вся моя жизнь будет отомщена и цель достигнута. Не зря же мне она попалась тогда, когда я собралась уходить. И как она похожа на свою бабку. Может быть, это она и есть?

Таксист помог донести ей сумки до подъезда.

Надежда

Стас, конечно, вечером вернулся.

Ужин готовить не стал. Сел на диван и тупо стал переключать каналы. Потом пошел гулять с Джонни. Потом стоял с чашкой чая у окна и смотрел, как напротив зажигаются огни, а просветы между домами становятся совсем темными. Когда часы показали одиннадцать, а Кати все не было, он подумал, что зря, наверное, затеял все эти перемирия и действительно лучше уехать к маме. Достал сумку, посидел еще немного. А потом позвонил Сергею.

– Стас! Здорово! Слушай, хорошо, что позвонил. Я-то совсем тут с работой замотался. Надо бы встретиться. Посидеть, выпить!

Стас прервал балабольство бывшего друга:

– Сереж, Катя не с тобой?!

Тот нашелся довольно быстро:

– Нет. Мы с ней виделись как-то по приезде, в кафешке посидели. Она что, не сказала? Надеюсь, ты не обижаешься. Все чинно, по старой памяти. А чего ты спрашиваешь?

Стасу было тошно от этого вранья, но он пересилил себя. «Кати у Сергея нет, значит, что-то случилось», – пронеслось в голове.

– Нет, Сереж, ее до сих пор нет дома, и она ничего мне не сказала.

«Вот Катюха не промах! А все – люблю, люблю», – подумал Сергей, а вслух предположил:

– Может, она у мамы.

– Сейчас попробую позвонить. Ну ладно, пока.

– Может, увидимся все вместе?!

– Посмотрим. Давай, Сереж. Удачи. Да, и еще, пусть она позвонит, если у тебя появится. – И положил трубку.

У мамы Кати тоже не оказалось. Та тут же занервничала. Стас насочинял чего-то, как мог успокоил ее.

На следующий день обзвонил всех знакомых. Даже Ариадне Витольдовне позвонил. Та покашляла и сказала, что давно Катю не видела, потому что болеет. Стас пошел писать заявление в милицию. «Когда жена пропала?» – молодой участковый с розовым румянцем и белыми бровями многозначительно подмигнул. «Вчера». – «Так может, с подружками?! – И он снова подмигнул. – Вообще-то три дня положено, ну пиши, – сказал он, увидев, что парню не до шуток. – Давай там телефоны знакомых, куда, что, когда, откуда, приметы. Ну, в общем, все как положено. Садись, вот ручка, бумага. Фотография понадобится». И шумно прихлебнул из большой грязноватой чашки. Он-то был уверен, что девчонка загуляла, и совершенно не волновался. Сколько у него таких историй.

Стас написал, что смог. Попросил матери пока не звонить. Хотя бы пару дней. Сбегал за фотографией. Когда выбирал, какую отнести, расплакался. Взял несколько на выбор.

– Ждите, позвоним, – только и сказали ему.

Еще через пару дней, когда о Кате никаких новостей не было, и стало совсем туго, и уже всем звонили из милиции, и все – Сергей, подружки, коллеги с бывшей Катиной работы – перезванивали Стасу, и мама обо всем узнала, примчалась и сходила с ума, еще больше доводя Стаса, и Джонни скулил, чувствуя беду – он достал из почтового ящика письмо... Адрес был написан Катиной рукой. На ходу разрывая конверт, еле попав ключом в замок, он влетел в квартиру.