Ускользающие тени

В ее квартире уже никого не было. Найджел бежал – не через дверь, а через сад и калитку, выходящую на аллею Холленд, которая теперь была распахнута, как молчаливая свидетельница его пути.

– Ладно, – произнес Финнан, – сейчас мы пойдем и выпьем чего-нибудь, потом позвоним в полицию. Боюсь, я не смогу привести тебя в порядок – надо, чтобы тебя видели такой.

– Сиделка, поставьте ширмы, – ухитрилась пошутить Сидония быстро опухающими губами.

– Достаточно об этом, в конце концов, все уже позади. Но все-таки, что произошло?

– Найджел. Он как-то проник сюда – думаю, у него был ключ. Он напал на меня, и на этот раз более жестоко.

– Как тебе удалось увернуться?

– С помощью хорошего удара.

– Барри Мак-Гиган возвращает удар! – пошутил Финнан, и, несмотря ни на что, они рассмеялись, как школьники, облегченно и радостно.

Час спустя их настроение резко изменилось. Прибывшие полицейские отправились к Найджелу и застали его мирно спящим.

– По словам его соседа, он за весь вечер не покидал квартиру, – объяснил сержант.

– Но это был он! Я могу поклясться!

– Ничего не можем поделать – приятель создал ему железное алиби. Боюсь, его слово гораздо более весомо, чем ваше.

– Но кто-то напал на мисс Брукс, – сердито вмешался Финнан. – Посмотрите на нее – неужели все эти повреждения могла нанести она сама?

– Очевидно, на нее напали, сэр, но надо еще выяснить, не ошиблась ли дама. Вероятно, преступник был ей неизвестен.

Спорить дальше не было смысла. Друг Найджела, либо веря, что он говорит правду, либо солгав с наглым видом, поклялся, что они до позднего вечера вдвоем смотрели телевизор, затем направились спать, но, несмотря на соседние квартиры, ему был бы отлично слышен шум.

– Вот и все, – вздохнула Сидония, когда полицейские уехали. – Он опять остался безнаказанным.

– Ты уверена, что это был Найджел?

Финнан, это не мог быть никто другой! Я чувствовала его запах – Найджел пользуется отвратительным одеколоном после бритья. Я и раньше чувствовала здесь этот запах, но не придала этому значения.

– Ты хочешь сказать, что он уже делал одну попытку?

– Да, я уверена в этом, хотя в квартире не была сдвинута с места ни одна вещь.

– Значит, у него есть ключ. Завтра же утром надо сменить замки.

– Полицейские уже напоминали об этом. Знаешь, что мне показалось?

– Что?

– Они были уверены, что со мной был мужчина и мы поссорились. Они все время повторяли, что следов взлома совершенно не заметно, и многозначительно поглядывали на меня.

– О, Иисус и Иосиф! – взорвался Финнан. – Чтоб им всем провалиться!

– Какое вежливое проклятие!

– Хочешь, я пойду и убью Найджела ради тебя?

– Нет, ни в коем случае. Пусть живет. Может быть, его отпугнет приезд полиции – член парламента не может позволить себе рискованных поступков.

– Но если он появится здесь вновь, ему не поздоровится.

– Надеюсь, что к тому времени я буду жива и смогу увидеть это зрелище, – пессимистично отозвалась Сидония.

– Ты слишком расстроилась. Иди сюда, я попробую тебя успокоить.

Она провела ночь в его объятиях, слишком обессиленная для какого-нибудь физического выражения страсти, но это было уже неважно, ибо их обоих охватила волна теплоты и нежности. Сидония думала, что больше ей нечего желать – такое умиротворение не могли бы принести даже поцелуи.

– Кажется, я люблю тебя, – сказала она Финнану, еле шевеля опухшими губами и совершенно позабыв про свою тактику осторожности.

– А я знаю, что люблю, – ответил он. – Я чертовски уверен в этом.

– А Джинни О’Рурк?

– Алексей Орлов?

– Что за чепуха! – воскликнула Сидония и прижалась к нему так крепко, как позволило ей ноющее тело.

Наконец-то, после стольких лет подавленности и отчаяния, слово «удовлетворенность» вновь появилось в лексиконе изгнанницы общества леди Сары Леннокс. Оглядываясь назад, она полагала, что этот процесс начался еще в Стоук, во время визита к леди Элбермарл. Встреча с супругами Напье, которые относились к ней со всем участием, несмотря на то, что бракоразводный процесс был в то время в самом разгаре, осчастливила Сару. Затем герцог Ричмондский принял решение о том, что его сестра, как одинокая дама, должна переселиться в свой собственный дом, и Сара была готова расцеловать его за это. Сообщив о своем решении, герцог попросил Сару обдумать, какой дом ей бы хотелось иметь, и предложил построить его на землях Гудвуд-Парка.