Ускользающий город. Инициализация (СИ)

Евгений почти не помнил, как добрался до трюма. И не сильно бы удивился, окажись, что Искатель втихомолку перехватил над ним контроль, дабы скорректировать маршрут. Но перспектива окунуться в жутковатый полумрак заставила его притормозить.

— Чего встал? Нам внутрь.

— Ты видишь то, что я вижу?

— Мы уже вроде выяснили, что видим мир по-разному.

— Это бурое пятно… Вон, под тем ящиком. Я не эксперт, но оно точно органическое. И мерзотное…

— Да, здесь раздавили крысу. Вперёд!

— Может, включим свет?

— Нет времени! Нити ускользают! Я направлю!

Евгений ощутил нетерпеливый толчок в груди и против своей воли двинулся в трюм. Что-то было не так — и дело не только в ошмётках крысы. Условный порог он переступал как последний камень перед бездной.

Ослеп носитель моментально. И несмотря на это, в глазах стояли зернистые помехи. Смутные тени вздрагивали от каждого его движения, расходились чёрными волнами и смыкались над затылком, утягивая куда-то не вниз.

— Я ничего не вижу! — услышал Евгений своё эхо, точно с другой стороны беспроглядного тумана.

— Не беда, — голос Искателя прозвучал как обычно. Понимание того, что он слышит Аспекта лучше себя самого, ввергло носителя в почти кататонию. — Переставляй ноги медленно и не торопись. Десять шагов вперёд. Смелее!

«Я вынужден полагаться на шизу…» — пульсировала мысль, хотела сорваться с языка, но через него словно пустили электрический ток, и наружу выходило только бессвязное мычание.

— Теперь на девяносто градусов влево. Ты в школе учил геометрию?!

Глаза вспыхнули молочным светом, но тут же провалились в иссушающий псевдо-мрак.

— Это ты?!

— Нет…

В нос ударил чудовищный запах горелого кремния. Где-то совсем близко раздавался свистящий стрёкот кабелей под высоким напряжением. Над головой — трубы, что гудели горячим паром, извлекая чуждые человеческому восприятию гармонии. Металлическая плоть корабля трещала как раздираемая напополам сухая тряпка. Воздух густел и сворачивался в бесцветное желе, которые заполнили дыхательные пути, лёгкие, разрастаясь и абсорбируя остатки кислорода. Евгений рухнул, мучительно задыхаясь. Как нельзя кстати мелькнула мысль о желудочном зондировании. Искатель звенел что-то на непонятном языке…

Морок разогнала грубая, вульгарная боль в колене, которое он, упав, едва не разбил об пол.

— Да что с тобой?! Вперёд!

— Ты… видел?

— Мы и так теряем время. Что это за потери сознания?

Евгений потёр глаза, на ощупь казавшиеся воспалёнными.

— Запах… Звуки… Это гадкое желе… Нет?

— Может, мне действительно попался псих? Вперёёд!

Евгений встал и, потирая колено, присмотрелся к контейнерам. Каждый покрывала та странная ржавчина, которая при нормальном освещении легко могла оказаться запёкшейся кровью.

— Долго стоять будешь, принцесса?

— Да иду!

— Поворачивай налево. Ты привык к темноте?

— Привык…

— Опять налево.

Евгений приковылял в тупик, сложенный из нескольких плотно поставленных друг к другу ящиков. На одном фосфоресцировала маркировка «7».

— Не двигайся. Смотри под ноги.

Евгений углядел пластиковый блеск подле левого носка.

— Зажигалка, — сообщил он, подняв загадочный предмет и рассмотрев его как следует под тусклыми отсветами «семёрки».

— Не трогай пьезоэлемент! — запоздало крикнул Искатель.

Евгений вскрикнул, словив пальцами поток пламени. Зажигалка сделала в воздухе полный оборот и провалилась сквозь металлический пол как текстура в дрянной видеоигре.

— Что это, мать твою, было?!

— Оборванная нить. Последняя.

— Что?!

— Всё. Можем уходить.

— То есть… Скажи, что ты видел!

— А что видел ты?

— Я… ты… Зажигалка прошла сквозь пол! И он был твёрдым! Он и сейчас твёрдый!

Носитель постучал пяткой по месту, сквозь которое только что просочилась зажигалка.

— Не имею ни малейшего понятия, о чём ты говоришь. Идём.

Евгений сделал странные движения ртом — как рыба, выброшенная на берег, и не знающая, что высказать по этому поводу. И в итоге поджал губы.

— Дорогу назад помнишь?

— Да пошёл ты.

Когда носитель вышел на палубу, корабль вдруг показался ему тусклым, брошенным, разочаровывающим. Таким становится, наверное, каждый особняк, откуда изгнали родовое привидение. Евгений возвращался как заведённая игрушка, не замечая ни застывших, как на параде, камер, ни контейнеров, все как один чуть приоткрытых, ни Человека Мэра, который сидел у мотора лодки вместо привёзшего их полицейского.