Ускользающий луч

Витторио же мог справиться с чем угодно. Он оказывался в больнице каждый раз, когда возникала необходимость что-то перевести, подписать документы, и Одри без зазрения совести пользовалась этим. Следовало поблагодарить его и извиниться. Конечно, так, как раньше, уже никогда не будет, но боги все же смилостивились над ней. Мать и Рико поправятся. А то, что в сердце поселилась боль… что ж, придется научиться жить с ней.

На следующее утро она попыталась позвонить Витторио и ощутила пустоту и разочарование, когда никто не подошел к телефону. Повесив трубку, молодая женщина немного поколебалась и в конце концов решила прогуляться.

Она осмотрела деревню и собралась было выпить кофе и отправиться по магазинам, но в последний момент передумала. Надо попробовать дозвониться и не бросать попыток, пока одна из них не окажется удачной. Почувствовав прилив решимости, Одри заторопилась обратно… и увидела, что на террасе стоит Витторио собственной персоной и смотрит на озеро.

Одри широко улыбнулась и непроизвольно ускорила шаг, однако вскоре нахмурилась и едва не остановилась, испугавшись того, что Витторио не обрадуется ей. Она помнила его сухость, помнила то, как он старался не прикасаться к ней. Из-за земли? Или из-за того, что она ворвалась к нему в душ?

Витторио был в голубой рубашке с короткими рукавами и в джинсах. Он стоял у перил, нагнувшись и ухватившись за них руками, затем выпрямился и повернул голову.

Одри подняла руку, собираясь помахать ему, но вовремя спохватилась. Может быть, он приехал предупредить, что ее время вышло и что вилла нужна его родным?

Витторио спустился с террасы, направился к Одри и только тогда она сумела оторвать ноги от земли. Они встретились в нескольких метрах от виллы, оценивающе посмотрели друг на друга, и Одри, чувствуя смущение и неловкость, не знала, что ему сказать.

Она стояла, сосредоточенно рассматривая свои туфли.

— Здравствуйте…

— Как поживаете, Одри? — церемонно спросил он.

— Нормально.

— Кажется, вам немного полегчало.

— Да. — Она заставила себя поднять глаза и вдруг выпалила: — Витторио… — Она поглядела Витторио в глаза, внезапно вспомнив, как он — обнаженный, мокрый после душа, со сверкающей кожей — держал ее за руку, и тут же отвела взгляд. — Извините меня…

— За что?

— За то, что я обвиняла вас. И что не сказала спасибо за ваши хлопоты, за перевод разговоров с врачами и сестрами…

— Не нужно благодарить меня. Я тоже люблю Рико и Эмили.

— Да, я знаю. И мне не следовало осуждать вас: это был несчастный случай.

— Нет, — возразил он, — это был сознательный риск. Я мог убить их.

— Риск? — Одри нахмурилась и посмотрела на него с недоумением. — Риск?

— Да. Если бы я не задел бензобак, машина могла и не загореться.

Она растерянно пожала плечами и спросила:

— Если бы вы не задели бензобак? Не понимаю, что вы имеете в виду.

Витторио посмотрел на ее лицо и тоже нахмурился.

— Если бы я не вытолкнул машину из-под грузовика.

— Из-под? Я думала, вы толкнули машину под грузовик!

— Так вы решили, что это я был виновником аварии?

— Да. Вы сказали… И крыло машины было разбито… — А ведь Рико говорил: «Если бы не Витторио… рискуя жизнью… сделал такое, что с ума сойти можно». Она думала, что Рико говорит про вызволение матери из горящей машины… — Расскажите, — умоляюще попросила Одри.

Не переставая хмуриться, он объяснил:

— Нарушитель толкнул Рико под грузовик. Грузовик зацепил их бампер и развернул под таким углом, что капот должен был неминуемо попасть под его колеса. Я пересек разделительную линию, ударил крылом в машину Рико и отцепил ее. К несчастью, от случайной искры загорелся разлившийся бензин…

— О Боже, — в ужасе прошептала она. — Все могли погибнуть.

— По моей вине… — тихо сказал он.

— Но если бы вы ничего не сделали, грузовик… — Она осеклась и судорожно вздохнула, представив себе страшную картину. Даже затормозив, грузовик обязательно раздавил бы их. — Если бы не вы, их ждала неминуемая смерть. Верно?

— Тогда я тоже так думал. Но если бы я получше прицелился…

Одри положила ладонь на его плечо и ощутила напрягшиеся мышцы.

— Простите меня. Я должна была сразу все выяснить… Сегодня утром я пыталась позвонить вам, — негромко призналась она.

— Правда? — Он удивленно вскинул брови.

— Да. Чтобы извиниться и поблагодарить вас… Наверно, вы приехали сказать, что вашим родным понадобилась вилла?

— Нет. Я приехал узнать, как у вас дела.

— О… Так вы… останетесь?

— Если вы не возражаете.

— Что вы… Буду очень рада.

Они говорили вежливо, как двое незнакомцев, а Одри хотелось обнять его, самой почувствовать его объятия, прикоснуться губами к его губам, как тогда, в подземелье. Коротко вздохнув, Одри одарила его лучезарной улыбкой.

— Вы поужинали?

— Нет.

Она кивнула и пошла к вилле. Навстречу им вышла Аньеза. Витторио улыбнулся женщине, заговорил с ней по-итальянски, и Одри опять почувствовала себя нежеланной гостьей.

Они ужинали на террасе, обмениваясь пустыми, ничего не значащими фразами, но вскоре запас банальностей иссяк. Одри снова извинилась:

— Мне очень жаль, но я не сильна в светских беседах.

— Это неважно.