Ускоренный мир 4: Вверх, к синему небу (с иллюстрациями)

– …Да, насколько я слышал.

– Ты после этого с ним говорил? Про «Брэйн Бёрст».

Ровные брови Такуму сошлись, и он ненадолго задумался.

– …Я после этого очень быстро перевелся, так что… Я, конечно, зашел в секцию кендо, чтобы попрощаться, но там по этому случаю были и другие ребята, так что, естественно, о «Брэйн Бёрсте» я с ним не говорил. И потом, он тогда казался каким-то… умиротворенным, и поэтому тоже я не решился у него спрашивать.

– Умиротворенным, говоришь…

Харуюки показалось, что где-то что-то подобное он уже слышал. И тут же вспомнил. Черри Рук, Родитель Красного короля Нико. Воспользовавшись «Доспехом бедствия» и став Кром Дизастером, он стал наводить шорох в ускоренном мире, после чего получил от Нико удар «Мечом правосудия» и лишился «Brain Burst».

Позже Нико рассказала о нем. Она сказала, что он стал таким же, каким был прежде, и что они двое нормально поговорили. Он должен был переехать, но все равно они собирались вместе играть в онлайновые игры. Как-то похоже это было на то, что сейчас сказал Такуму.

Однако Харуюки никак не верилось, что пример тех двоих применим к Номи. Яростный вопль Номи перед тем, как он покинул ускоренный мир, даже сейчас звенел у Харуюки в ушах. Чертовски вероятно, что Номи задумал им всем отомстить – но тем не менее. До сих пор он все еще не связался ни с Харуюки, ни с Такуму, ни с Тиюри.

– …В понедельник придется поговорить с ним напрямую, ничего не поделаешь, – вздохнув, произнес Такуму. Харуюки чуть кивнул.

– Видимо, да… Еще же остается проблема с тем видео…

Если задуматься о том, что будет делать Сейдзи Номи сейчас, когда он перестал быть Бёрст-линкером и ему стало нечего терять в ускоренном мире, – вполне вероятно, что он захочет ради мести выложить на всеобщее обозрение видео с подглядыванием, а также распространить реальную информацию о Харуюки и остальных среди других Бёрст-линкеров. Единственная карта, которая против него еще могла бы сработать, – информация о мозговом чипе-имплантате в голове у Номи, но на этот счет Блэк Вайс тоже сказал кое-что неприятное.

Если «Brain Burst» потерян, BIC сразу же тоже прекращает функционировать и просто растворяется.

BIC представляет собой сгусток синтетических белковых микромашин. Их вполне можно запрограммировать так, чтобы они разделились и растворились; если такое произойдет, их уже никаким сканером не засечешь. А значит, с помощью этой карты нельзя добиться отчисления Номи из школы.

Следовательно, Харуюки и остальным не удастся просто взять и разорвать все отношения с Номи. Придется снова вступить с ним в переговоры и добиться того, чтобы он стер видео. Эта тема висела в душах обоих друзей тяжелым грузом.

Допив свой напиток, Такуму отправился в кухню, выкинул остатки льда, сполоснул стакан из переработанных отходов и бросил его в пакет, предназначенный специально для таких стаканов, после чего сказал:

– Ладно, увидимся в школе в понедельник. Когда ты пойдешь говорить с Номи, мне пойти с тобой?

– Не, все будет в порядке. Я пойду один, но все равно спасибо. Отлично поработали сегодня.

Проводив Такуму до входной двери, Харуюки вернулся в гостиную, чтобы прибраться, и вздохнул.

Посмотрел на часы на виртуальном рабочем столе, потом на вечернее небо за окном.

Интересно, она все еще в самолете? Или уже в аэропорту?

Поймав себя на этой рассеянной мысли, Харуюки тряхнул головой и переключился. Он увидит ее в школе в понедельник. Он уже неделю терпел, потерпит еще полтора дня.

Вот почему, когда сразу после того, как он взял чувства под контроль, раздался звонок в дверь, Харуюки решил, что это Такуму что-то забыл, и до последнего момента ничего не подозревал.

Он не стал утруждать себя открытием окна интеркома, а просто вернулся к двери и отпер замок со словами «ага, иду».

– И что ты за-…

Последний слог «-был» застрял у него в горле, и Харуюки перестал дышать. Сам того не сознавая, он выпучил глаза до предела, глядя на то, что было за дверью.

Там стояла девушка в форме средней школы Умесато. С правой руки ее свисал бумажный пакет, с левой дорожная сумка с моторчиком; бордовый бант и длинные черные волосы слегка покачивались; и еще от нее слабо пахло югом.

– …Сколько ты еще собираешься изображать ледяную статую?

После этих ее слов мозг Харуюки наконец перезагрузился. Несколько раз подряд хрипло вдохнув-выдохнув, Харуюки наконец просипел:

– …Се, се, сем, сепа… семпай?! Что, что, что ты…

– Как невежливо. А ведь я отправилась к тебе прямо из Ханэды[23], чтобы побыстрее доставить сувенир.

Черноснежка мило надула щеки; увидев это выражение лица, Харуюки резко выпрямился, замахал рукой со страшной скоростью, будто робот-регулировщик, и залепетал:

– Аа, п-проходи, проходи! Входи, пожалуйста!

– Спасибо. Прошу прощения за вторжение.

Кивнув, Черноснежка шагнула за порог, сняла туфли, поставила дорожную сумку и прошла в коридор. Потом быстро обогнула Харуюки и направилась в гостиную.

Побежав за ней на заплетающихся ногах, Харуюки оглядывал квартиру, понятия не имея, что теперь делать, и наконец сказал: