Услада пирата

Она быстро встала, нервно поглядывая на открытую дверь. Его не было видно. Она надела платье, которое он ей оставил, – атласное вечернее платье с кружевным лифом, высоким воротом и длинным шлейфом. Скай поглядела в зеркало на туалетном столике на свое бледное отражение, машинально провела серебряной щеткой по волосам. Золотые локоны, словно волны солнечного огня, упали ей на плечи. Глаза смотрели серьезно – ведь этой ночью должно решиться многое.

Она порывисто отошла от столика, покопалась в сундуках, отыскала изящное золотое ожерелье с изумрудной подвеской, окруженной россыпью сверкающих бриллиантов, и надела его. Глубоко вздохнув, она прошла через открытый дверной проем и остановилась, глядя на своего тюремщика.

Ястреб в задумчивости стоял у окна. Шторы были открыты, в окна задувал ветер. Он выглядел джентльменом, привлекательным благородным молодым человеком, погруженным в мысли, неустрашимым пред лицом наступающей ночи. В руке он держал серебряный кубок. На другом конце комнаты Скай увидела небольшой обеденный стол, весь уставленный кушаньями; на белой скатерти лежали серебряные приборы, стояла красивая посуда. Зажженные свечи бросали на стол мягкий свет.

– Лорд Камерон приедет за вами со дня на день, – сказал Ястреб, не оборачиваясь.

– Как же так? – пробормотала она. – Откуда он знает, что я здесь?

– Я отослал ваше судно «Серебряный вестник» курсом на мыс Гаттерас, тогда как мы пошли на юг. Корабельный сигнальщик передал сообщения одному торговцу. Сегодня днем «Серебряный вестник» прибыл сюда, и мой человек заверил меня, что сообщения получены и ответ не замедлит быть.

– Приятно слышать, – тихо сказала она.

Он внезапно повернулся, глаза его задержались на изумруде, висящем у нее на груди. Ни слова не сказав, он поклонился.

– Миледи, не угодно ли отужинать?

Она направилась к столу, и он быстро оказался позади нее, пододвинув ей стул. Прежде чем сесть самому, он наполнил ее бокал. Свечи мягко сияли между ними, комнату наполняли краски заката и прохлада вечернего бриза.

– Вы позволите, миледи? – спросил он.

Скай кивнула, откидываясь на спинку кресла. Пока он клал еду на ее тарелку, она смотрела на его темную голову, на красивое грустное лицо. В конце концов, он поймал ее взгляд. Она вспыхнула, схватила свой бокал.

– Что теперь, миледи? – едко спросил он.

Скай нехотя усмехнулась:

– Что вы за пират, сэр? Я сижу перед вами невредимая, на мне драгоценности. – Она наклонилась вперед, ткнув пальцем в изумруд. – Вот эта вещица стоит небольшого состояния, сэр Серебряный Ястреб. Я уверена, вы это знаете.

– Возможно, леди, я получу небольшое состояние, вернув вас в целости и сохранности.

– Возможно, – пробормотала она, не переставая улыбаться. Он тихо выругался и отбросил ложку, которую держал в руках.

– Леди, я доведен до крайности! Теперь меня не остановит обычная выпивка, и ужин не утолит моего голода.

Скай взяла вилку, равнодушно потыкала еду на своей тарелке. Она не хотела есть, но отведала нежной рыбы, тушеной моркови и картофеля, сладких жареных бананов.

Ястреб наблюдал за ней, продолжая хмуриться, губы его были сердито сжаты.

– Он прибудет сюда? – спросила она. – Лорд Камерон?

– Да.

– Он будет чувствовать себя в безопасности?

– Он знает, что будет в безопасности.

Она отодвинула тарелку, он тут же наклонился к ней.

– В чем дело, миледи? – хрипло сказал он. – Что вы возомнили о себе? Благородное происхождение наградило вас спесивым презрением, которое вы распространяете на всех окружающих? Да, я пират, но вы пренебрежительно относитесь к члену вашего собственного клана, человеку, который готов переплыть бушующее море из-за нерасположенной к нему невесты!

Скай тотчас вспылила, ее первым побуждением было дать ему пощечину. Но вместо этого она лишь улыбнулась, водя пальчиком по ободку серебряного кубка.

– Я сама себе хозяйка, сэр, в этом все дело.

Он откинулся на спинку кресла и прищурился.

– Что это означает, леди?

– Я… я наделена собственным умом, сэр. Моя мать… – она нервно сглотнула, – моя мать умерла, когда я была совсем юной, и я стала мешать отцу. Он отослал меня в школу в Лондон и не позаботился рассказать об обещании, данном при моем рождении.

– Стало быть, это обещание не имеет к вам отношения?

– Нет.

– И вы не склонны выказывать почтение отцу?

– Только не в этом. – Она отставила свой бокал и серьезно проговорила: – Некоторые думают, что дочери созданы невольницами, для того чтобы выставлять их на торги.

Его глаза затуманились.

– Вероятно, он заботится о вашем будущем.

– Он так мало обо мне знает. – Она вдруг опустила голову.

– О том, как вы боитесь темноты?

Ее голова дернулась вверх, как у марионетки.

– Я не намерена обсуждать это с вами.

– Почему? А если я смогу помочь?

– Помочь?!

Он пожал плечами, сделал глоток вина.

– Он мой родственник, хоть и дальний. Порядочный, сдержанный человек. Он плывет сюда за вами. Он не людоед.

Она улыбнулась, потрогала свою подвеску.

– А вы людоед?

– Не испытывайте меня, – строго предупредил он.

– Я испытывала вас снова и снова, – тихо сказала она. – Вы оправданы, сэр, за отсутствием доказательств.