Условия человеческого существования

Кадзи оглядел своих и спокойно подал команду: — По окопам!

Черные точки на сопках рассыпались теперь во всю ширь горизонта и медленно-медленно ползли вниз. Вот и наступило время проститься, Митико!

Часть пятая

1

Стонет, протяжно взвывает небо — это значит, снаряд несется высоко. Перелет. Можно не прятать голову в плечи. Там, на второй линии траншей, разлетится в прах чья-то жизнь, но сюда снаряд не упадет. Кадзи вглядывается в мутное небо.

А те, что мчатся с коротким ревом, свистя, словно бичом рассекая воздух, — те норовят упасть сюда. Ныряй на дно окопа — там твое спасение, если только не накроет прямым попаданием.

Русские спускались с противоположного склона. Вплоть до той самой минуты, пока он не занял своей ячейки, его грызла тоска и мысли о смерти. Но вот бой начался и, странное дело, — Кадзи совсем не испытывал страха. Они движутся так медленно потому, что не сомневаются в победе. Эту уверенность дает им превосходство в огневых средствах. Иными словами, позиции японцев будут уничтожены, спасения нет. Смерть — вот что неторопливо и неумолимо надвигается на него с сопки напротив. Почему же он не чувствует страха? Не пересохло во рту, не дрожат ноги. Наоборот, давно он не ощущал такого удивительного спокойствия. Нет, не потому, что смирился с мыслью о смерти. Он просто отбросил эту мысль. «Я ни в коем случае не погибну! Не может быть, чтобы жизнь окончилась так нелепо!» — вот что дает ему покой. А другой Кадзи подтачивает эту веру. «Попадет снаряд в твой окоп или минует его — только от этой случайности зависит теперь твоя жизнь, только от этой слепой случайности!» — говорит другой Кадзи.

Он окинул взглядом своих. В траве мелькали стальные каски. Товарищи еще живы. Что будет через час? Какое там через час — через десять минут!

Из соседнего окопа выглянул Иманиси. Белки глаз резко выделялись на смуглом лице.

— Не пойму, что с нашей артиллерией приключилось?

Танки и пехота противника спустились уже почти до середины склона, а японские орудия упорно всаживали снаряд за снарядом за линию горизонта, вздымая тучи пыли над гребнями дальних сопок.

— Может корректировщиков посбивали?

Кадзи усмехнулся.

— Палят вслепую! Толку от такой стрельбы…

Русские танки не спеша ползут вниз. Будто сопротивление японцев не составляет для них ни малейшей помехи, будто и нет никакого сопротивления. Вот сейчас они подступят вплотную, навалятся на позиции и покатят дальше, подобно могучим волнам цунами.

Где-то на фланге застрочил пулемет. Команды не было. Должно быть, у пулеметчика просто сдали нервы. Кто-то из взвода Кадзи не утерпел и тоже выстрелил. Русская пехота еще далеко. Прицельная стрельба из винтовки на такое расстояние — пустое дело.

— Не стрелять! — крикнул Кадзи. — Беречь патроны! Подпускаем до трехсот метров!

Его приказ возымел действие не больше чем на полминуты. Страх был сильнее приказа. Русские приближались. Кто-то снова выстрелил.

— Не стрелять! — кричал Кадзи, но потом махнул рукой — теперь их не удержишь, теперь страх сильнее приказов.

Позиции соседней роты уступом выдавались вперед. Кадзи еще подумал: «Там-то почему молчат?». И словно в ответ и там заработали станковые пулеметы. И видно не зря, потому что пехота противника поспешно укрылась за танками.

— Молодцы! — вопил Тэрада, ударяя кулаком по ложу винтовки.

«Как же, молодцы», — подумал Кадзи. Русские не предпринимают танковой атаки, потому что хорошо знают о существовании у японцев солдат-смертников, которых высылают для борьбы с танками. Если японцы попытаются оказать огневое сопротивление, мешающее продвижению пехоты, его подавят танками. А если смертники бросятся в атаку на танки — их отразит пехота. Русские неукоснительно соблюдают взаимодействие пехоты и танков. И если танки сейчас остановились, то вовсе не потому, что страшатся дурацкого стрекотания пулеметов. Что им пулеметы!.. Просто, убедившись в отсутствии у нас средств противотанковой обороны, они сосредоточили все внимание на поддержке своей пехоты.

Кадзи видел, как десяток пехотинцев отделился от танков. Они начали продвигаться в сторону выдвинутых позиций соседней роты. С того места, где оборону держал взвод Кадзи, все происходящее напоминало учения. Поначалу у Кадзи создалось впечатление — возможно, из-за расстояния, — что русские не особенно-то проворны. Однако он тут же понял, что просто перед ним опытные, хорошо тренированные солдаты, у которых рассчитано каждое движение. Они ловко избегали интенсивного огня пулеметов. Им удалось почти без потерь добраться до мертвого пространства, где пулеметы уже не могли причинить им вреда. В первую минуту Кадзи даже решил, что это отряд русских смертников, высланный вперед для захвата огневых точек. «Выходит, методы ведения боя, применяемые в Советской Армии, не слишком отличаются от наших, — рассуждал Кадзи. — Значит, они не рассчитывают на одну свою превосходящую технику?» «Чепуха, — оборвал он себя. — На что им смертники, у них танки».