Условия человеческого существования

3

Дверь машбюро ведет в женское царство. Служащие-мужчины охотно открывают эту дверь. За столом у входа в машбюро величаво восседает старая дева в роговых очках, какие носят дамы из армии спасения. Рядом с ней невысокий барьер, за ним запретная для мужчин зона, яркий цветник в гигантском сером здании правления. В строгом порядке стоят шестьдесят машинок, каждая под своим номером. В таком же строгом порядке сидят девушки-машинистки. В комнате стоит ровный стук машинок, из чего можно заключить, что компания недаром платит жалованье строгой особе в роговых очках. Пройдя мимо очков с легким поклоном, Ясуко уселась за машинку номер двенадцать и, делая вид, что, принимается за работу, ткнула пальцем соседку. -- Что с Кадзи? Он сегодня такой сердитый. Вы поссорились? -- Н-нет,-- еле слышно ответила Митико. -- То-то у нас мордочка заплаканная,-- ввернула номер четырнадцатый, Тамае. Вдалеке сверкнули очки. Четырнадцатый номер немедленно выпрямилась. -- Почему вы не поженитесь? -- спросила Ясуко.-- Или у вас платоническая любовь? Митико вспомнила, как пыталась сделать первый шаг навстречу близости, и у нее вспыхнули щеки. -- Он не хочет. Не могу же я первая... -- И правильно делает, что не хочет! -- забыв о начальнице, выкрикнула Тамае, но тут же спохватилась и, прикрыв рот рукой, зашептала: -- Все равно всех здоровых мужчин заберут в солдаты. Порядочный человек не захочет оставлять любимую женщину вдовой. Митико едва заметно кивнула. - Чего же тут правильного?! -- Ясуко в сердцах ударила по клавишам машинки.-- Вы любите друг друга, так живите полной жизнью. Мгновенье -- но полное! А то вспомнить будет нечего. Я так скажу: все эти разговорчики для тех, кто не любит по-настоящему. Война, вдовы! Еще и неизвестно, когда она вас разлучит, война. - Вот и я тоже так считала...-- прошептала Митико, кусая губы. Ей с трудом удалось сдержать слезы. Почему, почему он не хочет понять ее чувства? Он просто не любит ее... Ясуко заметила, что пальцы Митико дрожат. Она и жалела подругу и до боли завидовала ей. Бедная Митико, даже похудела за эти два дня, вон кофта будто на вешалке висит. Но Митико любила, у нее был человек, о котором она могла мечтать, она была на пороге счастья, которого так не хватало ей, Ясуко. - Ну же, Мити, ты совсем пала духом! В такую даль забралась, не побоялась, сама на хлеб зарабатываешь! И за счастье борись сама! Я прочитала в одной книге: нельзя позволять, чтобы жизнь проходила мимо... Так не отпускай его, если он тебе дорог... - Я пыталась... - Ну? Митико опустила голову. - Обидел? Ну попадись он мне теперь! - Нет-нет...-- испуганно зашептала Митико.-- Умоляю, не говори ему ничего. - Номера двенадцать, тринадцать и четырнадцать! -- донеслось до них.-- Что у вас творится? Стоит однажды промолчать, как вы вообще забываете, что такое дисциплина. Я занесу вас в журнал! -- Испугала! -- пробормотала Тамае.-- Что ты понимаешь в наших страданиях, старая карга... Машинки застрекотали, как пулеметы.

4