Условия договора

На секунду в глазах кинопродюсера что-то мелькнуло: то ли ненависть, то ли сожаление. И снова за стеклами очков поселилась вежливая пустота, ничего больше. Мэрроу тихо пошла в сторону "Дарьяла". Пэлтон, сухо кивнув на прощание, догнал спутницу, взял ее под руку. Скоро они скрылись в тени высокого борта.

Кандидаты

На следующее утро мы с Бочаровым сидели в его кабинете. Состояние у нас было подавленное. Нет, не точно. Вернее сказать, что мы оба испытывали главным образом злость и досаду. Злились на самих себя. Нас классически провели.

Пока я размышлял то над одним, то над другим обстоятельством дела, Бочаров отвечал на утренние звонки. Закончив последний разговор, достал конверт:

- Георгий Ираклиевич, хватит кукситься. Ну, провели они нас с вами что ж теперь, вешаться? Еще не все потеряно. "Перстень Саломеи" пока в СССР. И скорее всего, здесь, в Батуми. Надо его найти. Только и всего. Посмотрите-ка лучше вот это.

Бочаров аккуратно разложил передо мной девять фотографий. Насколько я понял, фото были изъяты из личных дел. Хотя все это были разные люди, бросалась в глаза некая общность. Одинаковый возраст - лет сорок, схожесть в чертах лица.

Подождав, пока я изучу фото, полковник добавил:

- Вернулся наш оперуполномоченный, летавший в Пермскую область. Из предъявленных пятидесяти фотографий медперсонала пароходства Гаджиев не смог выделить кого-то одного. Это понятно. Человека, купившего у него в Сухуми паспорт, он видел мельком. Да и снимок с оригиналом редко бывают похожи. Гаджиев из пятидесяти выделил девять человек. Вчера я попросил ребят из транспортной милиции проверить эту девятку. Выяснилось: из этих девяти четверо могли три года назад побывать в Сухуми. Вот они.

Убрав пять фотографий, Бочаров оставил четыре, продолжил:

- Врач-терапевт портовой поликлиники Гоглидзе. Старший врач портовой санэпидстанции Асатрян. Судовой врач танкера "Кутаиси" Лулуа. Судовой врач пассажирского теплохода "Георгий Гулиа" Челидзе. Трое из этой четверки выходят на днях в загранплавание. Как судовые врачи. Челидзе раньше работал на "Георгии Гулиа" судовым врачом, потом списался на берег, сейчас снова вернулся на прежнее место работы. Гоглидзе же и Асатрян перешли в плавсостав только что. Как объяснили в пароходстве, вынужденно, на подмену, вместо ушедших в отпуск.

- А Лулуа?

- Лулуа пятый месяц в Тихом океане, на рефрижераторе. - Бочаров убрал его фотографию. - Получается, вот наши кандидаты: Гоглидзе, Асатрян и Челидзе.

- Что говорят о них в пароходстве?

- Все трое характеризуются в высшей степени положительно. Другого трудно ожидать. И тем не менее один из них вполне может оказаться Сергеем Петровичем.

- Будем ими заниматься?

- Будем. Сухумцы сейчас по моей просьбе изучают регистрационные книги в сухумских гостиницах, кемпингах, пансионатах и так далее.

- На каких судах эти трое выходят в загранплавание?

- Челидзе - на "Георгии Гулиа". Гоглидзе - на контейнеровозе "Адмирал Сенявин". Асатрян - на пассажирском теплоходе "Аджария".

- Я вот еще что подумал: ведь операцию с "Перстнем Саломеи" Пэлтон и Сергей Петрович должны были обговорить заранее, хотя бы за несколько месяцев. Значит, Пэлтон уже был в Батуми.

- Да, вы правы, надо проверить списки пассажиров предыдущих круизов. Как у вас со временем?

- Могу заняться.

- Спасибо. Свяжитесь с транспортниками, я их предупрежу.

В дверь постучали. Телецкий, войдя в кабинет, сел напротив, доложил:

- Мы с Парулавой наметили ювелиров, которые могли бы изготовить копию "Перстня Саломеи". Думаю, он всех этих ювелиров скоро объедет - с черным футляром. Но боюсь, впустую.

- Почему? - спросил Бочаров.

- Все крупные ювелирные мастера в Батуми - люди официальные. Где-то работают, где-то числятся. Вряд ли кто-то из них рискнул бы взять такой заказ. От такого заказа криминалом несет за версту. Скорее, взялся какой-нибудь высококвалифицированный любитель, не внесенный в официальные списки.

- Что же делать? - поинтересовался Бочаров.

- Дождемся, когда вернется Парулава. Если он ничего не выяснит, у меня просьба к Георгию Ираклиевичу.

- Какая? - спросил я.

- Как вы насчет посещения Замтарадзе? Вместе. Я ведь эксперт, не оперативник. У вас с ней контакт, ну а я - на правах старого знакомого.

- Я не против. Только с какой целью?

- Покажем ей черный футляр. Она женщина мудрая, все поймет без объяснений. Когда-то она знала много скрытых любителей среди ювелиров.

- Договорились. Я сейчас в пароходство, а как только освобожусь - звоню вам. Единственное: кто купит цветы?

- Цветами займусь я. У Марии Несторовны особый вкус, она обожает махровые гладиолусы. Вот я их и подберу.

Футляр

Изучив в пароходстве списки участников прошлогодних круизов на "Дарьяле", я довольно скоро установил: Джон Пэлтон был на его борту весной прошлого года. Занимал ту же самую каюту - люкс-А по правому борту. Единственное отличие: в тот раз Пэлтон был без секретарши. Удостоверив на всякий случай этот факт заверенной выпиской, я позвонил Телецкому:

- Эдуард Алексеевич, я свободен. Как насчет цветов?