Условия договора

- Последний раз в Галиси... Сначала объясните, что такое Галиси?

- Город. Районный центр.

- Районный центр. Из таких городов я после "отдыха"* был только в Поти. Если Поти - районный центр. О Галиси первый раз слышу.

______________

* После отдыха (жарг.) - после отбытия наказания в исправительно-трудовой колонии.

Похоже, Церетели не хитрил. Я достал из кармана и положил перед ним фотографию Чкония:

- Джансугу показалось, вы знали Виктора Чкония, по кличке Кэп. Вот этого. Это так?

Церетели изучил фотографию. Протянул пачку сигарет поочередно мне и Парулаве. Мы отказались. Щелкнув зажигалкой, он прикурил, затянулся:

- Так. Я его знал. Шустрый юноша, довольно часто мелькал перед глазами.

- Где?

- И в Тбилиси, и в Батуми.

- Может быть, где-то еще?

- Да нет, больше нигде. В Тбилиси пару раз предлагал свои услуги.

- Где это происходило?

- Обычно я сижу в "Калахури", там и происходило. Я, естественно, от его услуг отказался. После "отдыха" хочу только одного - тихой жизни. Но этот юноша мелькал. Он что-нибудь натворил?

Я спрятал снимок:

- Больше ничего не натворит. Его убили.

Церетели огорченно качнул головой:

- Старая истина: деньги до добра не доводят. Жаль юношу.

- Давид Сардионович, вы слышали об этом убийстве до нашего разговора?

- Георгий Ираклиевич, - сказал Церетели с упреком, - разве я похож на человека, который может об этом знать? Услышал от вас. Здесь я ничем не могу помочь. Небольшое недоразумение с валютой у меня было, не спорю. Но я ведь и заплатил за него. Теперь я не занимаюсь никакими делами. Ваше джвари, не скрою, меня заинтересовало, но только как специалиста. Думаю, никаких претензий со стороны милиции по этому поводу не может быть. Что до Чкония я никогда и ничем не был с ним связан.

- Давид Сардионович, еще одна просьба. Вспомните, вы не слышали о некоей "плавающей" солидной вещи, хранящейся в черном замшевом футляре примерно такого размера... - Я показал. - Скорее всего, это перстень, причем довольно крупный.

Гуля затянулся, но размышлял недолго.

- Вообще-то, Георгий Ираклиевич, мне туда не сообщали, что здесь "плавает". Связи не было. А потом, что значит в вашем понятии солидная вещь? Тысяч на десять?

- Побольше. Предполагаю, тысяч на сто.

- Нет. О вещи на такую сумму я не мог слышать. Я еще нужен?

- Еще один-два вопроса. Среди ваших знакомых или знакомых ваших знакомых нет ли вот этого человека? - Я положил на стол фотографию Джомардидзе. - Его могут звать по-разному. К примеру, Тенгиз. Подойдет также Омари Бухутиевич, Мурман Давидович, Сулико Зазаевич, Анвар Георгиевич. Клички - Бугор и Абас. Никогда не видели такого? Может быть, слышали?

Глянув на довольно некачественное изображение Джомардидзе, Церетели осторожно отодвинул снимок в мою сторону:

- Нет. Не видел, не слышал. Это типично не мой человек. - Тяжело вздохнул. - Георгий Ираклиевич, может быть, хватит? Отпустите меня? Честно говоря, я устал.

- Все. Последний вопрос: вы никогда не слышали о некоем Малхазе?

- Малхаз? Нет, не слышал. Простите, Георгии Ираклиевич, я опаздываю. Сказав это, Церетели встал и исчез. Кажется, вопрос застал его врасплох.

Мы с Джансугом почти одновременно посмотрели на часы. Половина десятого...

Покинув бар, позвонили Телецкому. Выслушав меня, Эдуард Алексеевич довольно долго молчал. Наконец сказал:

- Знаете что, Георгий Ираклиевич, позвоните-ка Замтарадзе. Прямо сейчас. Поедете - купите цветы. И не скупитесь. Приедете с цветами - будете приняты по высшему разряду.

Визит

В гости, как и посоветовал Телецкий, мы поехали с цветами. С помощью метрдотеля удалось достать прекрасный букет.

Жила Замтарадзе в центре, в солидном особняке. Насколько я понял, этот особняк достался ей от мужа при разделе имущества. Выйдя из машины, мы с Джансугом остановились у глухих ворот. От них в обе стороны тянулась металлическая ограда. Джансуг позвонил. Послышались шаги. Поднялась закрывающая глазок заслонка, девичий голос спросил:

- Батоно?

- Меня зовут Квишиладзе, - сказал я. - К Марии Несторовне, по договоренности.

- Минутку, батоно. - Глазок закрылся. Было слышно, как тот же девичий голос что-то спросил. Чуть погодя дверь в воротах приоткрылась. Девушка в черном платье и черной косынке кивнула в сторону дома:

- Прошу, батоно. На второй этаж.

Мы с Джансугом поднялись по лестнице. У высокой резной двери стояла, насколько я понял, сама Замтарадзе. Выглядела хозяйка дома так, как ее описал Телецкий: красивая, еще молодая. Одета была не по-домашнему и, видимо, не потому, что ждала нас, - просто привыкла всегда быть ослепительной.

Несколько секунд хозяйка дома внимательно изучала меня и Джансуга.

- Георгий Ираклиевич?

- Я, Мария Несторовна. А это мой друг - Джансуг Гиевич.

Протянул букет. Она взяла, искренне восхитилась:

- Какие красивые цветы! Спасибо. Проходите, прошу. Вот сюда.