Условия выживания

А дальше что? Какие у меня были доказательства? Ах, мысли и ощущения? Ах, у меня обнаружился некий дополнительный, иногда проявляющийся дар?

Вот именно — дар. И всем остальным о нем знать не обязательно. А если я о нем им сообщу, то сделаю очень большую глупость. Пусть даже во имя некой непонятной мне в данном случае справедливости, от которой не станет легче ни мне, ни Псу, ни даже тем, кто сейчас сидит в катерах и мечтает об оружии, способном в мгновение ока потопить наш корабль.

Так стоит ли вообще что-нибудь говорить?

Я выпрямился и прошел к своим компаньонам. Пес так и лучился радостью.

— Видел? — спросил он меня, как будто я мот не заметить действия его охранной системы. — Видел, как она… Ух, я, конечно, ожидал чего-то подобного… но так быстро и точно, по крохотному летающему змею…

— Видел, — сказал я. — Действительно, весьма эффективно.

А что еще я мог сказать?

17

Тихий стук работающего двигателя. Жесткая койка. Голос ракула.

— …И после того как храбрый Игесс определил код замка, запирающего решетку, осталось лишь дождаться ночи. Пришло это время, и злобные древние чистюли ушли из здания, в котором содержались в неволе лучшие и разумнейшие прапредки, первые из равных в воде. Тогда храбрый Игесс обратился к своим соплеменникам с речью. Он сказал, что настало время вырваться на свободу. И был он поддержан всеми, поддержан громко и даже с хлопаньем по поверхности воды плавниками…

— Все понятно, — сказал я. — Короче, эти ребята надавали по мозгам охранникам и сделали ноги.

— Гм… да… что-то вроде этого. Хотя вот ног-то у них тогда и не было.

— Это конечно. Ног не было. Но в остальном все было именно так? Э? А потом, как и положено, твои прапредки организовали лучшее, светлое будущее, в котором все были равны, свободны, счастливы и каждый имел не менее двух рабов-людей.

— Это было еще потом. Но прежде им предстояло очень долго искать удобное для этого место, А еще нашлись некоторые несогласные…

— Понятно, — сказал я. — Тут мне все понятно.

— Если ты собираешься меня оскорбить…

— Упаси боже, — сказал Я. — Ни в коем случае не собирался ничего подобного делать. Просто я все это уже слышал, все это уже было в истории древних чистюль. Конечно, звучало это у них совсем по-другому, но суть была та же самая.

— Хочешь сказать, что ничего этого не было? Хочешь сказать, что наши священные легенды всего-навсего являются пересказом легенд древних чистюль?

— Менее всего, — промолвил я. — Менее всего. Просто истории свойственно повторяться. Так же как и история древних чистюль, как и история тех, кто был перед ними, ваша — всего лишь история мыслящих. А любая настоящая легендарная история описывает попытки обвести свободу, причем попытки удачные и поэтому заканчивающиеся еще большей несвободой.

— Да? Очень интересная мысль. А у вас, нестандартов, такая история есть?

Я подумал, что вот сейчас ракул задал мне действительно трудный вопрос. Хотя в чем его трудность? В моем собственном нежелании дать на него искренний ответ?

— Нет, — сказал я. — Такого у нас не было.

— Еще?..

— Возможно.

— Ага, ты, значит, можешь себе представить ситуацию, при которой…

— Просто, — попытался объяснить я, — мы, нестандарты, появились совсем недавно.

— Вам еще не осточертели прутья вашей решетки? Или вы просто пока не научились их видеть?

Я усмехнулся.

— Ты пытаешься меня спровоцировать на какие-то действия?

— Нет, просто пытаюсь тебе объяснить, что единственный оставшийся для вас путь выживания состоит в том, чтобы послать подальше всех этих древних чистюль и начать жить по-новому.

— А иначе?..

— А иначе придем мы. Мы уже пришли. И выжить вам, нестандартам, будет не так-то легко. Мы уже стучимся в ваши двери, мы уже теребим ваши заслоны. Мы уже пришли.

— Ладно, — сказал я. — Хватит запугивать. Не больно-то я всего этого боюсь.

— А зря. Подумай над таким фактом. Нам принадлежит вся вода, мы в ней чувствуем себя хозяевами, наша численность неуклонно растет. В тоже время вы, люди, скованы в своем развитии жалкими клочками земли, оставшейся после времени свирепых ветров и большого потопа.

— Ты сказал — люди.

— Я имел в виду вас, нестандартов. Подумай. Вами все еще управляют древние чистюли. А кто они такие, чтобы вами управлять? Очень малочисленный вымирающий вид, который держится наверху только благодаря собственной наглости да еще крохам оставшейся от времени своего расцвета технологической мощи. Не так ли?

— Возможно, — сказал я. — Но они нас создали.

— Нас — тоже. И что, это повод дать собой помыкать, повод позволять считать себя грязными животными? У них есть йеху, и пусть будут этим довольны. Йеху никогда не смогут до конца освободиться от памяти того времени, когда они были просто животными, никогда не смоют с себя клеймо скота.

Я подумал, что в чем-то ракул, конечно, прав. С другой стороны, куда он клонит, угадать было не так уж и трудно. А я на подначки не попадался; еще во взрастителе.

— Ладно, — сказал я. — Давай поговорим на другую тему.