Условно разумный

— Я на арене, — шепнул Андрей, — я на арене. Я на арене.

Он вспомнил маленького ребенка, играющего в песке, нежную розовую кожу, пухлые губки, голубые глаза, светлые, похожие на пух, волосы…

Нос по-прежнему чувствовал запах гари.

… на мгновение показавшийся раздвоенный язык…

— Я на арене.

Увы, визуальные образы не помогали. Воспоминания о настоящем не могли вытащить Семенова из реальности прошлого. Мужчина сосредоточился на ощущениях.

Чем пахло на арене? Ничем особенным. За долгие недели заключения в "секторе предварительного заключения" он привык к не всегда приятным запахам инопланетных тварей. Следовало найти что-то осязаемое.

Решетка!

Андрея словно осенило. Перед тем, как отключиться и очнуться в кабине обреченного «Боинга», он стоял, опершись спиной о металлическую сетку купола.

Семенов сосредоточился на ощущениях.

Мелкая металлическая сетка. Левая ладонь чувствует ее гладкость и прохладу…

Зрачки под закрытыми веками сузились — после ночи и отдаленного костра догорающих остатков самолета свет арены показался ярче сотни солнц.

Андрей вздрогнул, и свет тотчас пропал.

"Не думай о самолете"! — приказал аналитик, и мужчина снова попытался сосредоточиться.

Под ногами толстый слой песка, но на пляж не похоже. На пляже песок мягкий, теплый, рассыпчатый, с удовольствием принимающий в объятья обнаженные ступни. На арене жесткий, утрамбованный, скрипучий.

В правой руке нож. Рукоятка теплая, слегка шершавая…

Свет возник также внезапно, как и в первый раз. Андрей поспешил открыть глаза и увидел решетку купола. Он лежал на спине, все также сжимая в правой руке оружие. Малыш на коленочках полз к нему. Он улыбнулся человеку…

Свет погас. К запаху горелого примешался едва заметный запах чего-то кислого. Слышалось сухое потрескивание, вокруг была абсолютная темнота, пламя потухло.

— Нет! Я на арене!

Андрей не помнил, как упал, зато теперь ему стало проще сосредоточиться.

Песок. Он лежит на песке.

Спина и правда почувствовала облегчение — боль ушла. Снова вспыхнул свет. Семенов вцепился в реальность, зарылся свободной левой рукой в песок арены, чтобы чувствовать. Вот он — якорь!

Ребенок сидел возле него. Он снова улыбнулся, но песок не позволил Андрею провалиться в прошлое. Мальчик оскалился, и сердце мужчины невольно ушло в пятки. За пухлыми губками скрывались вовсе не жемчужные зубки, а треугольные акульи зубы. Он крепче сжал нож и поднялся на ноги.

Его шатало. Он отошел подальше от дикстры, и увидел, как малыш упрямо развернулся и пополз в его сторону, посылая уставшему мозгу землянина один сигнал за другим. Но теперь Андрей мог сопротивляться.

Камеры мельтешили вокруг него, подлетая к самому носу. Семенов досадливо отмахнулся и подумал: что именно видели зрители? Металлическая сетка наверняка не уберегла бы их от воздействия дикстры, зато закрыла обзор, давая хищнику возможность сосредоточиться на единственном противнике — на Андрее. Но могли ли камеры передавать изображения прошлого? Те самые картины, что возникали перед глазами человека? Знает ли кто-нибудь, что ему пришлось пережить? Будет это плюсом или минусом? Покажется зрителям трагедия человека смешной или интересной?

Дикстра приближалась. Семенов посмотрел на подползающего к нему мальчика и отбросил нож. Пусть перед ним не настоящий ребенок, а чудовищная тварь, он не может воткнуть оружие в нежное тельце мальчугана. Не может. Под страхом смерти. Под страхом провала миссии, возложенной на него "Мирным космосом".

Ну почему дикстра выглядит именно так?!

Андрей пнул нож и отошел в сторону. Сел на песок, обхватил голову руками и закрыл глаза.

— Уважаемые зрители! — донесся до него голос комментатора. — Похоже, мы с вами стали свидетелями единственной за все время проведения боев ничьи! Дикстра не смогла убить человека, а человек не захотел убить дикстру!

Стадион зашумел, но Семенову звуки казались глухими и неразборчивыми.

— Продолжения боя не будет! Прошу жюри выставить оценки выступлению дикстры!

Андрей замер, потом посмотрел на мальчика, упрямо продвигающегося к нему, не верящего в провал психоатаки. У мужчины еще оставалось несколько секунд, чтобы поднять нож и вонзить его в грудь соперника.

Но он не мог.

Не мог убить ребенка.

— Пятьсот двенадцать баллов. Спасибо! Теперь прошу оценить выступление человека!

Семенов закрыл руками уши, чтобы не слышать вердикта, но голос комментатора, казалось, звучал в самой голове.

— Пятьсот двенадцать баллов! Удивительно! Уважаемые зрители, только вы можете решить, продолжит ли кто-нибудь из бойцов сражаться за победу, либо они оба заслуживают только смерти!

Полторы минуты, пока шло голосование, Андрей старался ни о чем не думать. Ни о совершенном хищнике в облике маленького ребенка, ни о "Мирном космосе", ни о собственном будущем.

— Девятьсот восемьдесят семь! — взревел комментатор. — Лучший результат в истории! Человек выходит в четвертый тур, оттеснив явного фаворита — краса с Сиеры!

Мужчина поднялся. Вокруг него материализовалась голубая полусфера и потащила его к двери купола. Дикстра взвизгнула и расплакалась. Плакала она тоже как ребенок.

* * *